Она не умела стрелять

Это была самая лучшая ночь в Ксаниной жизни – ее заслуженная награда за весь пережитый ужас. Их взрослая любовь была неторопливой, обоим хотелось медленно узнавать друг друга наощупь, привыкать, наслаждаться этими прикосновениями. Но длить бесконечно телесные прелюдии было невозможно – раз за разом темп нарастал, оба становились неудержимыми, начинали двигаться в удобном для обоих ритме, будто заранее знали всё про этот ритм, а потом, когда сдерживаться становилось невыносимо, соединялись в высшей точке изумления перед тайной любви, граничащей со смертью. Никаких мыслей, слов, взглядов – только стоны, которых оба совершенно не стеснялись, и первобытное желание обладать друг другом без остатка. Ксану нельзя было назвать опытной любовницей, но ее стремление полностью раствориться в своем любовнике с лихвой перекрывало все несовершенства, и Родион с упоением подчинял себе ее податливое послушное тело, удивляясь тому, что это стало, наконец, возможным. Они запоминали эти новые ощущения и были счастливы тем, что им так хорошо в этой теплой спальне.

Утром Ксана проснулась и в первый момент побоялась открыть глаза, думая, что Коктебель ей снится. А вдруг она бредит, умирая на вонючей истлевшей подстилке в забытой богом кошаре? Сердце ее встрепенулось, страх жгуче выплеснулся из глубин памяти, она вздрогнула всем телом, тяжело задышала и заставила себя открыть веки.

Родион лежал рядом и внимательно смотрел ей в лицо.

– Что ты?

Она некоторое время вглядывалась в него, узнавая, липкий страх уполз, отпустив напрягшееся тело, сердце начало успокаиваться. Она протянула руку, потрогала его щеку с чуть отросшей щетиной. Господи, как хорошо! Это он.

– Кошмар приснился, будто я на яйле.

Он взял ее руку, мягко поцеловал в середину розовой ладошки.

– Бедная девочка, успокойся, все хорошо. Давай пойдем в душ, я потру тебе спину мочалкой, хочешь?

Он спросил ее о такой обыденной и даже несколько неудобной, совсем личной вещи, но Ксану обдало жаром – ей уже много лет никто не тер спину мочалкой. Она покраснела, будто он предложил ей что-то очень интимное и неприличное.

– Хочу.

Они вместе забрались в ванную, и Родион, прижав ее к себе большой рукой, включил горячую воду. Пока он натирал ее тело мочалкой, Ксана, совершенно не стесняясь, изучала его, перебирала пальцами жесткие темные волосы на груди, прижималась бедрами к сильным ногам. Ей было безразлично, что он о ней думает, это было слишком волшебным, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Родион был именно тот, кого она ждала всю свою жизнь, о ком подсознательно мечтала долгие годы. Этот день мог быть последним, она не хотела терять ни минуты. Он в ответ гладил ее по голове, трогал пальцами кожу на плечах и спине и втайне думал о том же самом. А потом снова повел в постель – после того, что они делали друг с другом под душем, ждать стало просто невыносимо.

Расстаться они не смогли ни вечером, ни в последующие дни. Это было странное, удивительное время, с трудом вырванное из череды бед и неприятностей, принадлежавшее только им двоим. Они спали, сколько хотели, вместе готовили еду и с удовольствием ели на кухне, а потом шли на маленький пляж, со всех сторон закрытый от чужих глаз высокими валунами. Никого не было в это время на окраине Коктебеля – только они, море и фиолетовый массив Карадага с нависшими над ним сизыми тучами. Родион впервые в жизни чувствовал себя рядом этой женщиной абсолютно свободным – не нужно было «держать лицо», набивать себе цену, умело лгать и привлекать внимание. Когда хотелось молчать, они молчали, если нужно было говорить – говорили, постоянно касались друг друга и не боялись этих навязчивых прикосновений. Происходившее с ними было чудесно естественным, будто когда-то очень давно, в одной из прошлых жизней, они к этому уже привыкли, и теперь просто вспомнили – как это замечательно быть вместе.

Спустя несколько дней их тела, наконец, насытились, захотелось просто побыть рядом, ощущая присутствие своего партнера как нечто необходимое и давно желанное. Красивая легенда о второй половине, одиноко бродящей по свету, в их случае стала реальностью. Они воссоединились и уже не могли расстаться, с грустью думая, что новогодняя неделя неумолимо движется к своему завершению, а время течет, словно песок сквозь пальцы.

…Последний вечер выдался безоблачным, теплым, безветренным. Они выбрались на берег с одеялами и белым вином, устроились у самой кромки моря, и, тесно обнявшись, стали смотреть на зависшие над горизонтом розовые облака. Это было очень красиво, необыкновенно феерично, воздух вокруг казался густым, оранжевым. Родион неожиданно вспомнил полузабытое событие из детства, и впервые в его взрослой жизни захотелось поделиться этим тайным воспоминанием, которое он всегда считал жалким и смешным.

– Хочешь, расскажу тебе забавный случай?

– Конечно, хочу.