Она не умела стрелять

Надо было двигаться, выяснять, что случилось. Вот гадость! Куда же он опять вляпался? Антон с трудом поднялся, посидел, хотел натянуть ботинки, но их не было – вместо привычной обуви стояли старомодные мужские тапки. «Большие», – подумал он, но тапки, как ни странно, оказались впору. Антон облачился с осторожностью, пошевелил внутри пальцами – вдруг слетят. Не слетели. В ванной он себя внимательно рассмотрел – лицо опухшее, под левым глазом синяк, бровь разбита. Он долго умывался холодной водой, с трудом вспоминая, что произошло накануне, но ничего, кроме ненавистной милицейской мигалки, режущей ночной воздух ядовито-синими огнями, вспомнить не смог. Что за девица? Он ее никогда не видел. Да и ванна была незнакомой – расчески, фен, баночки с кремом, единственная зубная щетка в стаканчике. Он что, у нее дома? Но как он здесь оказался? Этого он не помнил совершенно.

Антон давно обещал себе перестать напиваться, но ничего не мог с собой сделать. Как только он попадал в компанию, терял счет тостам, от души веселился, чудил не по-детски, даже хулиганил. Наутро каждый раз просыпался с жестоким похмельем. В этот раз он, кажется, слишком перебрал – голова болела так, будто в нее заколачивали гвозди. Как можно было забыть, что с ним произошло? Интересно, был ли у него с этой девицей секс? Судя по ее виду, он ее явно чем-то обидел. Ладно, без паники!

Почувствовав запах свежезаваренного кофе, Антон покинул свое убежище и направился в кухню. Кофе захотелось нестерпимо, желудок сдавил голодный спазм. Девица поставила перед ним чашку, Антон с наслаждением вдохнул горячий аромат.

– Кто вы и где я? – он спросил, не глядя на нее, ему почему-то было очень стыдно.

Зоечка тоже налила себе кофе и села напротив. Патлатый Антон уже не казался ей таким омерзительным, как накануне. У него были перепуганные светло-серые глаза, тонкие черты лица, красивые мужские руки с длинными пальцами. Зоечка вдруг не к месту подумала, что он очень хорошо смотрелся бы на сцене – в смокинге, со скрипкой.

– Поговорим о Ксане. Она моя единственная подруга.

Антон вскинулся, взгляд его прояснился, стал внимательным. Он жадно потянулся к ней навстречу и цепко схватил ее за кисть. Зоечка осторожно высвободилась.

– Что ты о ней знаешь?

– Последний раз я ее видела через сутки после трагедии. Она ночевала в заброшенном дачном поселке, вечером пришла ко мне, а утром исчезла навсегда. В этот же день у меня делали обыск, оставили жучки. И всё… с тех пор она пропала.

– Жучки? – Антон оглянулся.

Зоечка улыбнулась.

– Я их выкинула.

Она во всех подробностях рассказала ему все, что произошло с ней и Ксаной. Антон изменился на глазах – собрался, стал предельно серьезным, сосредоточенным, напряженно слушал, разглядывая собственные руки с разбитыми косточками. Зоечка закончила, повисла пауза.

– Ты молодец, что нашла меня. Мне об этом даже не с кем было поговорить. Если бы я знал, как ей помочь, я бы помог.

– Ну, хорошо, подумай, ничего странного в вашей редакции за прошедший месяц не произошло?

Он пожал плечами.

– Ничего. Разве только Иннуся поругалась с главредом – она вообще на всех стала кидаться. Ну, и разговоры какие-то странные вела, я два раза слышал. А сейчас ее уже нет – уволилась. Как-то слишком резко, неожиданно.

– Кто такая Иннуся?

Антон рассказал обо всех, кто работал в редакции. Зоечка внимательно выслушала, и Антон удивился, что впервые в его безалаберной жизни кто-то воспринимал его всерьез, стараясь не пропустить ни одного слова. Ощущение было незнакомым и захватывающим.

– Хорошо, Антон, а ты не думал, что ваша Инна Николаевна и есть тот самый «крот», подставивший Ксану?

– Думал. Только зачем? У Инны и так все слишком хорошо, зачем ей Ксана?

– Чтобы стало еще лучше. Богатые люди хотят много денег, ваша Инна не исключение.

– Это уже ничего не меняет, Ксане от этого легче не станет. Знать бы, где она…

Тихо и спокойно они разговаривали до самого обеда, пока не захотелось есть. Зоечка нажарила оладий с яблоками. Антон, давно отвыкший от домашней еды, съел все. Бегемот, спрятавшийся после неудачного нападения, тихонько прокрался в кухню и устроился в углу возле мойки. Он сидел, похожий на изваяние и, не мигая, рассматривал Антона.

– Зоя, чего он меня гипнотизирует? Опять кинется?

– Нет, он очень умный. Только пьяных не любит, ты для него был угрозой.

– У тебя прямо Бегемот, как в «Мастере и Маргарите».

Зоечка рассмеялась, и Антон вдруг поразился – какие у нее были ровные белые зубы, словно отборные жемчужины, и сама она вся была аккуратненькая, ладная, уютная. Зоечка смутилась, снова стала серьезной.

– А он и есть Бегемот, это его имя, – кот, услышав свою кличку, довольно муркнул и легким движением запрыгнул ей на колени, Зоя нежно погладила его по спине.