Они не те, кем кажутся (сборник)

Брови проверяющего поползли кверху, этот серьезный и деловой подросток с большой сумкой не внушил ему доверия.

– Ты бы на рожу свою посмотрел, потерялся он… Тебя если и захочешь – не потеряешь! Что в сумке? Оружие?

– Нету. Стрелять не умею.

– Откуда ж ты такой пацифист?

– Чего? – Что-то это слово ему напоминало, и не очень хорошее… – С Рижской я. А пис… пф… Как вы сказали?

– Пацифист. Это который, когда по правой щеке ударят – левую подставляет.

Об этом он точно уже слышал!

– Так это не пис… это христианин называется. – Хотя и сам Ершик не был согласен с отцом Александром в этом вопросе, а все равно обидно, когда таким словом выражаются.

Офицер выпрямился на стуле, строго посмотрел на Ершика.

– Ты что же, проповедовать тут решил? Здесь тебе не Ганза, коммунисты этого всего не признают! Нет бога.

– А кто есть?

– Так, давай-ка тут без религиозных дебатов! Верь во что хочешь, только не болтай здесь на эти темы. И на вопрос отвечай. Запрещенная литература есть?

– Как это? Кем запрещенная?

– Центральным комитетом. – Ершик последовал взглядом за указующим кверху пальцем, но никакого комитета там не нарисовали. Это на станции, оставшейся позади, было много картинок, выложенных цветными стеклышками, а тут один серый бетон, скучный и закопченный, даже смотреть не на что. Из очереди позади послышался тихий смешок, переходящий в кашель.

– А запрещенная литература – это какая?

– Адам Смит ваш любимый, например. А Ленина, Маркса у тебя нет? – Он заглянул в сумку к Ершику.

– Этих нет. Ханс Кристиан Андерсен есть и Герберт Уэллс, тоже хорошие книжки. – За спиной опять кто-то всхлипнул, ну что он такого сказал?!

– Тебя как звать?

– Павленко Ерофей Шалвович.

Офицер махнул рукой:

– Мирохин, пропусти вот этот интернационал ходячий, забавный парнишка… Следующий!

Вот здесь Ершик захотел бы поселиться, несмотря ни на каких коммунистов. Двухэтажная станция! Хоть и странно было смотреть на людей сверху вниз, но он быстро освоился. Где еще в метро открывается такой обзор с балкона? Только в городе, но туда, он решил, ему еще рановато. Комбез по размеру не подберешь. А пока что едва удерживался от искушения плюнуть кому-нибудь вниз на макушку. Нет, нехорошо.

– Нашелся? Я уж хотел возвращаться. – Старый выглядел недовольным. – Ты зачем сам сюда притопал?

– Я с вами…

– Куда со мной? В депо?!

– Я хотел здесь подождать.

– Да ты большой оптимист, оказывается, – думаешь, я просто схожу в туннель на часок – и сразу обратно?

Примерно так Ершик и думал. Сколько можно там что-то разведывать? Сказано же: не воевать собираются. Рижская – мирная станция, там и солдат-то почти не было, где уж ему знать про военную науку?

На этот раз мотодрезины им не досталось, поехали на ручном приводе, но помогать Старому не пришлось – Ершика только подбрасывало на сиденье вместе с рычагом. Он попытался оттащить подальше от края загадочный мешок попутчика, чтобы не свалился на пути, и сдвинуть с места не смог. Осталось только смотреть по сторонам и удивляться тому, что туннель – невиданное дело – был один, а рельсов в нем много.

– Старый!

– Что? – Он один орудовал рычагом со своей стороны, и непохоже, чтобы сильно устал, другой уже повис бы без сил на этой железке.

– А как здесь поезда разъезжались? Рельсы раздваиваются.

– Стрелочники работали, рельсы передвигали.

Ершик представил себе мужика с ломом, который двигает рельсы. Тяжелая работа, но зато они, наверное, решали, куда пойдет поезд.

– А стрелочники были в метро самые главные?

– Точно. Они всегда главные. Как что случится – ищут стрелочника… Ты лучше думай о том, что едешь по самой первой линии метро. Тридцатые годы прошлого века, сто лет прошло!

Людей на Красносельской почти не было видно – попрятались. Ершик чувствовал страх в самом воздухе, будто дымку, которую Старый решительно разгонял перед собой, шагая вслед за тем самым незнакомцем, что встречал их возле дрезины. Человек этот выглядел совсем недружелюбно, словно и не ждали тут наемника, а тот сам навязался! Странные люди коммунисты, решил мальчик, но с интересом рассматривал и остальных. Разведгруппа, к которой он должен был присоединиться, состояла из пяти человек – больше решительных мужиков на этой станции, как видно, не нашлось. И на разведчиков они были похожи, как сам Ершик – на опытного сталкера. Старого пригласили явно не на роль командира, он оказался где-то в стороне, не то крайний, не то вообще чужой, вроде как напросился тут кто-то… Но ему было все равно – привык, что ли, к такому отношению? Везде один, всегда чужой… Наемник.

Все они были вместе, а Старый – отдельно. Ершику стало обидно за приятеля: никто не проводит его в темный туннель и не будет дожидаться возвращения. Кроме, может быть, той блондинки, которая давно на него поглядывает из-за колонны.

– Старый, ты девушку-то видел?

– Трудно не заметить. – усмехнулся тот.

– Ты ей понравился…