Они не те, кем кажутся (сборник)

– Ходят тут, потом за ними грязь убирай. – И метко мазнула мокрой тряпкой по ногам правому краю очереди, не пропустив ни одного.

– Пробовал уворачиваться – бесполезно! Старая школа, – вздохнул Георгий Иванович – видно, эта еще одна утренняя традиция ему тоже не нравилась. – А как у вас на станции? Расскажи, все равно время есть.

– А у нас каждый сам по себе, всех к умывальникам не загоняют. А зачем, ведь столько времени зря уходит?

– Зато в коллективе. Ты лучше про свое расскажи. Сюда слухи только с нашей ветки и доходят.

– Ну, работы у нас полно, сейчас вот освещение в туннеле проводим к Алексеевской. Я тоже провода тянул. А вы думали, что я только книжками торгую? – Все-таки гнездился в душе червячок сомнения, а мужское ли это дело? Пока и так сойдет, успеет еще стать таким, как Старый. С ранней сединой, один свет в жизни – сын Пашка, а остальное – темень непроглядная. – Блокпост у нас есть, сборный с трех станций. Только он не боевой, а почти таможня: с Проспекта Мира в Содружество ВДНХ за чаем идут. Правда, если надо, будут и оборону держать.

Вода была очень холодной, но сейчас никакая другая сон не прогнала бы. Впрочем, увидев выходящих из темного туннеля разведчиков, Ершик и забыл, что не спал. Уборщица выругалась и понеслась к ним со своей шваброй наперевес.

– Ну, как там?

Старый отмахнулся: не сейчас. Пока только было ясно, что весь отряд вернулся на станцию, не потеряв ни одного бойца. И если до этого к наемнику никто близко не подходил, то теперь мнения разделились: одни сочли его хорошим бойцом несмотря на то, что он «гражданин», а не «товарищ», и держались рядом, а другие с нескрываемым ужасом смотрели ему в спину. Ершик легко мог вообразить, что их так напугало: Георгий Иванович толково объяснил значение слова «берсерк».

– И все грибы-то, небось, передавили, черти косолапые! – Уборщице было виднее, что разведгруппа притащила на своих сапогах.

– Георгий Иванович, а там в депо – плантация шампиньонов?

– Да, и очень большая. Станция-то называется Красносельской, очень подходящее наименование – у нас здесь колхоз, по всей линии наши грибы развозят. Стратегический объект. Хотя депо к Сокольникам ближе, но на грядках работают больше наши люди.

– Где же ваша армия, если стратегический объект в опасности?

Георгий Иванович махнул рукой, почти повторив движение Старого:

– И не спрашивай! Они сначала взяли под усиленную охрану Комсомольскую, потом запросили сводку с Сокольников, а там тихо все. Приехал комиссар, зашел в теплицы и сразу вышел. Разбирайтесь, говорит, сами. Наш партактив заседал и вынес решение: для начала нанять специалиста. Пусть посмотрит, что там за твари, сколько их, как говорится, даст экспертную оценку… Спроси у своего приятеля, как там дела, потому что нам всего не расскажут.

Приятель уже спускался по лестнице, направляясь к Ершику: его задержала вчерашняя блондинка, Старый что-то говорил ей, девушка смеялась, но вдруг стукнула его кулачком в грудь и убежала. Тот развел руками, постоял секунду в этой театральной позе, но девушка не передумала и не вернулась.

– А всего-то предложил штаны мне выстирать… Весь перемазался.

– И это все?

– Ну, я ей предложил их не снимать, а прямо на себе… Комсомолка, блин. А еще глазки строила. Мне теперь сватов к ней засылать, что ли, чтобы грязным не ходить? Мыла-то нет.

Девушка все-таки забрала в стирку одежду из палатки Георгия Ивановича, мельком взглянув опять на Старого, который тут же расправил плечи и одернул как можно ниже на бедра старое покрывало, демонстрируя себя во всей красе. Майя валялась на топчане от хохота – веселая девчонка, подумал Ершик.

– В общем, вашей партячейке я официально заявил: меня хватит ровно на сутки. Еще ночь там просижу в засаде, а потом зовите своих красноармейцев, у Ганзы помощи просите, хоть в Полис обращайтесь… Оплата за половину работы, конечно, поменьше будет.

– Скорей бы это все закончилось! Спать ложиться страшно. И трудодни не начисляют, если работы нет. Есть-то что будем? – ворчал Георгий Иванович, который остался без учеников: всех детей по случаю чрезвычайного положения родители разобрали по домам.

А Ершик воспринял слова буквально и достал из сумки колбасу… Никогда он не видел, чтобы на обычную для него еду люди смотрели как на невероятное чудо: Георгий Иванович пробормотал что-то про «колбасные электрички», Майя переводила взгляд с колбасы на отца, потом на Ершика. Он решительно отодвинул от себя свои запасы в сторону девочки:

– А у вас тут чем кормят?

– Грибы вареные, соленые, суп из сушеных дают…

Старый тоже порылся в своем мешке и выставил на стол жестянку – вот тут пришла пора удивляться и Ершику: консервы были большой редкостью и стоили дорого. Не то чтобы он их не пробовал… Но не часто, только у Сан Саныча в гостях. Старый разрезал банку поперек своим острым, как бритва, ножом, поставил половинки перед подростками.

– Каша гречневая. Хозяин, ложки-то есть?

Глава 8 Особист