Они не те, кем кажутся (сборник)

В маленькой палатке, где едва размещались отец с дочерью, вчетвером сразу стало очень тесно, зато весело. Больше всех оживился пожилой учитель, неутомимо расспрашивая Старого:

– А еще какие в метро новости? Ваш юный друг, видно, такой же домосед, как и мы, пусть и он послушает. – Георгий Иванович добавил кипятка в стакан наемника – Ершик не почувствовал знакомого аромата, чаек-то не привозной, местный. – Говорят, в Полисе появились дневные сталкеры.

– Ага, я даже такое кино когда-то смотрел про дневного вампира. – Старый пил и не морщился, наверное, пробовал чай и похуже. – Этот ваш сталкер с собой серебряный меч не носит? Не Блэйдом его зовут? Хотя чем черт не шутит, мутации бывают разные…

– У него нет имени. И вообще, сплетни это, скорее всего, и я не верю. А еще что нового?

– Я могу только последние новости про Четвертый рейх рассказать. Вам это надо?

– Наверное, нет. – Старый учитель вздохнул. – Почти все человечество уничтожено, а такая гадость еще существует. Феномен какой-то!

– А у этого феномена есть чисто российское объяснение: оно ж не тонет… И ведь даже книги у них есть.

При слове «книга» Ершик оживился:

– А у них есть свои специальные книги?

– Есть. Самая главная – «Майн кампф». Адольф Гитлер ее написал.

Про Гитлера Ершик читал, и про Отечественную войну, вот только забывал иногда, какая война раньше случилась: Отечественная или Гражданская. Георгий Иванович выглянул из палатки на платформу.

– Тише, даже упоминать такие вещи здесь запрещено. Могут услышать и донести куда следует.

Ершик шепотом спросил:

– А почему она так странно называется? – Спрашивал-то он Георгия Ивановича, а ответил ему Старый:

– «Майн кампф» звучит занятно, а переводится всего-навсего: «моя борьба». Боролся Гитлер, боролся, а толку-то? Отравился в подземном бункере, чтобы под суд не идти… А вот наш великий полководец Суворов написал книгу «Наука побеждать» и знал, между прочим, как это делается.

Георгий Иванович был удивлен, даже Майя смотрела на Старого широко раскрытыми глазами – неожиданностью было услышать от простого наемника такие слова: он, оказывается, и размышлять умеет, когда захочет. Или Рейх своей дикой и неоправданной жестокостью кого угодно превратит в философа?

– Как же вы с таким мировоззрением можете жить в этом проклятом месте?

– Детский сад у них там хорошо организован, дисциплина, питание… Воспитательница нормальная, не фашистка, а много ли надо пацану в четыре годика? Я там редко появляюсь, а Пашке пока нравится, не понимает еще ничего: для него игра такая – руку кверху поднимать и орать «хайль», отучать от этого безобразия долго придется. Вот думал здесь заработать, и на прописку в Ганзе хватило бы…

Старый опустил голову, и стало заметно, что он сильно устал – ночь в депо не была легкой прогулкой. Георгий Иванович убрал посуду, протянул ему тощую подушку.

– Ложитесь на мою кровать, я надеюсь, вас не будут беспокоить.

– Пусть только попробуют!

Он вытянулся на коротковатом топчане, отвернулся к стенке, и на его спине слева Ершик увидел плохо заживший рубец от ножа, почти напротив сердца. Сколько же раз Старый на волосок разминулся со смертью?

– Георгий Иванович, а почему сюда войска не присылают? – Ершику было непонятно, почему прославленная армия Красной Линии ничем не помогает своим мирным жителям. Стоило только обитателям Проспекта Мира услышать о тревожной обстановке, они уже объявили мобилизацию просто на всякий случай. А вдруг что? Здесь же изнутри ситуация выглядела совсем по-другому: погибли несколько человек, а беспокоится об этом только местное начальство.

– Так ведь твари не едят шампиньоны… Вот если бы начались перебои с поставками грибов, а они скоро начнутся – не каждый решится даже днем сунуться в теплицы, вот тогда ЦК забеспокоится.

Этот вопрос был последним, который Ершик хотел задать Георгию Ивановичу, а как можно попросить отца отпустить дочь погулять с ним по станции, пока не придумал.

– Майя, а хочешь книжки посмотреть? Я тебе почитать что-нибудь дам. – Он понимал, что книги тут же отвлекут внимание девочки, она уткнется в печатный текст и он еще нескоро сможет с ней поговорить, и останется только созерцать ее коротко, почти по-мальчишески, стриженый затылок. Но как он поделился с ними колбасным запасом, так и книги держать при себе не может, не для того они существуют, чтобы их в сумке прятать. А продать что-то здесь все равно невозможно, чем с ним расплачиваться будут? Трудоднями или мешком грибов?

«Человека-невидимку» девочка пролистала довольно равнодушно, в сказках Андерсена посмотрела картинки.

– Сказки мы уже читали. – Георгий Иванович изъял из стопки книг ту самую, подаренную Старым, и теперь просматривал сомнительное содержание. Ершик подумал, что не только центральный комитет запрещает определенную литературу к чтению. Но книга вернулась на место, а Майю больше заинтересовал Артур Конан Дойл. Ершик вздохнул: Шерлок Холмс – это надолго…

– Ерофей, ты собираешься дождаться, когда Самарин закончит здесь все свои дела?