Они жаждут

– Доверить тебе? Доверить тебе, Филипп? Время полностью истощило тебя. В тебе ничего не осталось. Ты старый и слабый, женщины с легкостью вырвутся от тебя. Нет, Таракан молодой, сильный и… новый.

Вулкан помолчал, придирчиво осматривая слугу, а затем покачал головой:

– Нет, Филипп, если кто-то и причинит мне вред, то это будешь ты.

– Я? – Холодное пламя ужаса опалило душу Фалько. – Не понимаю, что ты такое…

– О нет, ты все понимаешь. Хватит ломать комедию. Неужели ты думал, что я ничего не знаю о том, что происходит днем, когда я сплю? Ты самым прискорбным образом недооцениваешь меня, Филипп. – Голос Вулкана упал до тихого, мягкого шепота. – Какое невезение! Грандмастер беседует со мной во время сна. Он видит все, даже то, что скрыто в твоем сердце и мыслях. Вот как я узнал, что ты задумал предать меня…

– Нет! – выкатил глаза Фалько. – Нет! Клянусь тебе, что это неправда!

– О нет, это правда. С тех пор как мы покинули Венгрию, ты все больше и больше… как это называется?.. раскаиваешься? А теперь ты преклоняешь колени и молишься Богу, с которым тебя никогда ничего не связывало. Молишься и каешься… ради какой-то выгоды для себя. И подумываешь о том, чтобы пойти в полицию.

– НЕТ!

– Так сказал мне Грандмастер, Филипп. А он никогда не лжет. Никогда.

Вулкан повернулся к Фалько спиной и посмотрел на пылающий камин.

– Я подарил тебе хорошую жизнь, – продолжил он через мгновение. – Почему ты решил вредить мне?

Фалько задрожал, мысли его перемешались. Измученно вздохнув, он закрыл лицо руками. Над головой стонал ветер в высоких стропилах, словно хор погибших душ.

– Это… Это неправильно! – со сдавленным рыданием выпалил он. – Это извращенное и богопротивное…

– Я ждал от тебя большего.

– Я… Я помню, как однажды в Будапеште, когда я был молодым галеристом… ко мне пришел старик…

– Ковак, – прошептал Вулкан. – Верный и преданный слуга.

– …с той бесценной византийской резьбой по дереву, такой прекрасной, что я был просто потрясен. И я помню, как он сказал, что в монастыре на вершине горы Эгер есть еще много такого. Он сказал, что его… его Мастер слышал про организованный мною аукцион для усадьбы Коппе, и спросил, не мог бы я устроить еще один – для принца Вулкана.

Глаза Фалько стали холодны, как лед.

– Вулкан. Как только я услышал это имя, то сразу почувствовал себя… оскверненным.

– Но как только ты увидел мою коллекцию… то есть правильнее было бы сказать – коллекцию, которую начал собирать мой отец… тебя перестало заботить, что я за существо. Даже тогда, когда я убил Ковака, ты помог остальным сбросить его труп со скалы. Это ты тоже помнишь?

Фалько содрогнулся.

– Посмотри вокруг, Филипп, – тихо прошептал Вулкан. – Посмотри на эту красоту, ведь ради счастья быть рядом с ней ты принес в жертву свою душу.

Фалько моргнул и посмотрел на стены, где висели средневековые гобелены и древние византийские произведения искусства. Были здесь и более современные картины – кисти Лоррена, Энгра, Делакруа, Нольде, Дега, Лоренцо ди Креди, а также венгерских художников Ласло Паала, Йожефа Борсоса и Шимона Холлоши. В тусклом свете костра скакали по холсту великолепные черные лошади; исполненный в землистых тонах крестьянский праздник кружился по деревенской площади; ярко-алый демон Нольде посмеивался над муками поэта, сочиняющего стихи; холодный беззвучный ветер несся над золотисто-пурпурным пейзажем; балерины Дега в розовых масках крутили свои пируэты на затемненной сцене; мрачное лицо венгерского аристократа в черном смотрело с холста, где единственным намеком на свет или цвет была золотая корона. Картины с яркими и темными силуэтами сверкающих и приглушенных тонов заполняли весь зал. «Красота, – подумал Фалько. – Убийственная красота…»

Принц Вулкан шагнул к нему, по-прежнему скрывая лицо в тени.

– Теперь все это закончилось, Филипп. Тот, кто называет себя Тараканом, принесет мне сегодня пищу и останется со мной. Вместо тебя.

Фалько раскрыл рот.

– Пожалуйста, – прошептал он и вдруг, развернувшись, бросился через весь огромный зал к далекой массивной двери. Но прежде чем он добежал до нее, Вулкан указательным пальцем очертил в воздухе треугольник, и Фалько с изумлением обнаружил, что пытается схватить ручку двери, которой там уже не было. Теперь перед ним стояла грубая каменная стена.

– Это иллюзия! – выкрикнул Фалько. – Здесь есть дверь. Я знаю, что она есть!

Его пальцы отчаянно заскребли по камню, а затем он принялся бить в стену кулаками.

Вулкан насмешливо рассмеялся – смехом маленького испорченного ребенка – и пропел высоким голосом:

– Филиппу не выйти, не выйти, не выйти… Не получается!

– Помоги мне, Господи! – Крик Фалько сорвался на визг. – Помоги…

– ПРЕКРАТИ! – завопил Вулкан, прикрывая уши руками. Лицо его заострилось, из приоткрытого рта выглянули жуткие клыки. – Я тебя в клочья разорву!

Фалько развернулся, прижался спиной к холодной стене и с ужасом смотрел, как приближается к нему принц.