Они жаждут

Подошел следующий гроб. Гидеон набросал на дно земли, утрамбовал ее лопатой, а потом гроб двинулся дальше, к трейлеру. Грузовики постоянно уезжали и приезжали, и ему было приятно видеть такую слаженность. Теперь Гидеон ощущал себя важным элементом огромного механизма, куда более важным, чем был когда-либо прежде. Он даже встречался с Мастером и рассказал все, что знал о фабрике, о том, как изготавливают гробы и как добиться от рабочих наивысшей производительности. Мастер остался очень доволен и спросил у Гидеона, может ли рассчитывать и дальше на его помощь и предложения. Гидеон, конечно же, согласился.

Прибыл еще один гроб. Гидеон насыпал в него немного земли, работая с новообретенной силой, и проследил за тем, как он едет по конвейеру дальше. Еще один трейлер выехал с погрузочной площадки, а на его место задним ходом встал другой. Гидеон был до исступления счастлив, ощущал исступленную любовь к Мастеру. Ему обещали даровать вечную жизнь… вечную юность.

Все его сны стали явью.

XV

К исходу второго часа отец Сильвера отыскал больше пятидесяти человек и проводил их в церковь. Кто-то из них словно оцепенел, кто-то впал в истерику, остальные тихо всхлипывали. Святилище наполнилось жизнью – младенцы кричали, взрослые плакали и молились или бормотали что-то на грани безумия. Сильвера назначил четверых мужчин следить за порядком; некоторые порывались пойти с ним, когда он снова отправился на поиски, но священник твердо отказал им.

Только так Сильвера мог сохранять спокойствие во время этих вылазок. Он не хотел, чтобы на его совести оказалась потеря кого-то из них. Никогда еще он не заставлял себя сделать ничего более ужасающего, чем этот шаг через порог на темную улицу, под безжалостно хлещущий песком ветер. Он отчаянно дрожал, хватка ослабла, и не раз ему казалось, что он не удержит тяжелого бронзового распятия. Но Сильвера мысленно приказывал напряженным, истощенным мышцам потерпеть еще мгновение, еще секунду. Руки изнемогали из-за коварного предательства тела.

Теперь, снова оказавшись на улице, Сильвера остерегался бегущих силуэтов. Он уже не раз встречал их, а один подобрался угрожающе близко, но вдруг остановился, развернулся и умчался прочь. Священник решил, что он испугался распятия, как в старых фильмах про вампиров. Сильвера двинулся дальше, радуясь тому, что ветер стих и можно различить дома на другой стороне улицы. Расцарапанное песком, распухшее лицо жутко саднило, но он по привычке продолжал щуриться, оставляя вместо глаз только узкие щелки. Голос Марии призывно звонил за спиной, эхо разносилось от улицы к улице. Он прошел мимо продуктового магазина, витрину которого выбил отброшенный ветром помойный бак, и мысленно отметил, что нужно будет вернуться сюда за пищей и водой для тех, кто собрался в святилище. Священник уже собирался зайти в дом на Маркеса-стрит, в трех кварталах от церкви, когда услышал чей-то крик:

– Отец Сильвера! Помогите!

Это был голос маленькой девочки, и священник поначалу не узнал его. Но потом снова услышал: «Пожалуйста, помогите!» А вслед за этим – затихающие, прерывистые рыдания. Сильвера окинул взглядом улицу, затем поднял глаза и увидел в разбитом окне третьего этажа Хуаниту Ла Паз, чье крохотное личико едва выглядывало над подоконником. Маленькие пальчики крепко сжимали оконную раму, глаза округлились от страха.

– Пожалуйста! Я хочу к папе! Я хочу…

Она снова заплакала, закрыла лицо руками, а потом скрылась из виду.

Глубоко увязая в песке, Сильвера перебежал улицу и вошел в дверь. Дом выглядел заброшенным и был таким же горячим и грязным, как чашка с чили в руках уличного торговца. Сильвера шагал через две ступеньки и совсем запыхался, когда добрался до коридора на третьем этаже, заваленного старыми газетами, сломанной мебелью и рваной одеждой. Стены покрывали граффити с кляксами, похожими на краску или засохшую кровь. Сильвера остановился, пытаясь расслышать детский плач.

– Хуанита? – позвал он. – Это отец Сильвера! Где ты, querida?[78]

Наконец он услышал сдавленные всхлипы за третьей по счету дверью. Девочка стояла босиком в комнате, заклеенной плакатами «Власть народу». Глаза под короткой черной челкой были тусклыми и мутными, словно – «О боже мой!» – подумал Сильвера – девочку накачали наркотиками. Она смотрела на него и дрожала.

– Слава богу, я нашел тебя.

Священник наклонился и обнял ее. Девочка не шевельнулась, ее руки висели вдоль тела, как тряпки.

– С тобой все в порядке?

– Si, – тихо ответила она, глядя словно бы сквозь него.

– А где тот человек, что забрал тебя? Куда он делся?

– Ушел далеко. Пожалуйста, помогите мне, я хочу к папе. Ушел далеко. Пожалуйста, помогите мне, я хочу…

Взгляд девочки чуть сместился в точку над его правым плечом, и Сильвера различил ртутный блеск ужаса, застывшего под кукольной маской ее лица.

Сильвера обернулся как раз в тот момент, когда Сисеро с торжествующим воплем выскочил из-за двери.