Они жаждут

Гейл не стала ждать, когда кто-нибудь из них победит. Развернулась и побежала, потеряв по дороге туфлю. Справа от нее в кустах что-то зашуршало, а чуть в стороне она увидела еще одну фигуру – женщину в костюме «диско», – упорно приближающуюся к ней. Гейл запрыгнула в машину, захлопнула дверцу и включила зажигание. Женщина с дико растрепанными темными волосами и белым, как рыбье брюхо, лицом принялась царапать лобовое стекло и стучать по нему кулаками. Гейл включила задний ход и тут же врезалась в микроавтобус Джека. Затем с ревом пронеслась через стоянку, а ужас в диско-костюме бежал следом. Под визг шин Гейл повернула на Лексингтон и отважилась взглянуть в зеркало заднего вида, только миновав два-три квартала. Потоки слез заливали ее глаза, легкие раздувались так часто, что она уже сомневалась, сможет ли когда-нибудь отдышаться. Услышав сердитый гудок, она вильнула к обочине и закрыла лицо руками.

Через мгновение в боковое стекло легонько постучали, Гейл подняла голову, увидела, что кто-то стоит рядом с машиной, и взвизгнула.

– Что вам от меня нужно? – закричала она. – Что вам от меня нужно?

– Мне нужно взглянуть на ваши права, мисс, – сказал полицейский. – Из-за вас чуть не столкнулись три машины.

XI

Джо сидела на кровати с книгой «Поющие в терновнике» на коленях и наблюдала за тем, как ее муж развязывает галстук и устало вылезает из рубашки. Она понимала, что случилась какая-то неприятность: он вернулся с работы чуть позже трех, чего ни разу не случалось за одиннадцать лет их семейной жизни. Палатазин вяло поковырялся в тарелке с обедом, а теперь сидел мрачнее тучи и даже не смотрел «Футбол по понедельникам». За весь вечер он не сказал ей почти ни слова; и хотя Джо привыкла к его озабоченному молчанию, когда он занимался особенно сложными делами, но сейчас могла с уверенностью сказать, что случилось что-то очень плохое. Несколько раз она замечала, как он, словно в оцепенении, глядел в пустоту или проводил дрожащей ладонью по лбу.

Было уже почти полдесятого, но до утра оставалось ждать еще долго. Джо хорошо знала мужа, знала, что кошмары будут мучить его куда сильней, если он не расскажет ей о случившемся ужасе. Иногда он делился с ней тем, о чем она совсем не хотела бы слышать: о найденном убитом младенце или очередной жертве Таракана, но Джо крепилась, потому что была его женой, потому что такая уж у него работа и так изменился этот мир.

– Ну так что? – сказала она наконец. – Ты не хочешь поговорить об этом?

Он повесил в шкаф сначала рубашку, потом галстук.

– Я жду, Энди. Не может быть, чтобы все было так плохо. Ведь нет же?

Глубоко вздохнув, он повернулся к ней, и как только Джо увидела его глаза, то сразу поняла: «О да. Да, все может быть очень плохо». Когда он заговорил, голос звучал устало, но где-то за этой усталостью она различила нервную дрожь, от которой ее собственные нервы натянулись до предела.

– Я должен был рассказать тебе все намного раньше, – тихо проговорил он. – Должен был довериться сначала тебе, а потом уже всем остальным. Но я боялся. И сейчас боюсь. До сегодняшнего дня у меня не было полной уверенности в том, что все, о чем я думал, – чистая правда. Я надеялся, что ошибаюсь, что вижу тени там, где ничего нет, или просто сломался под давлением. Но теперь я знаю, что прав, и скоро даже сам Господь Бог бессилен будет спасти этот город.

– О чем это ты, Энди?

Он подошел, сел на кровать рядом с Джо и взял ее руки в свои:

– Я хочу, чтобы ты утром уехала. Так далеко, как только сможешь. Когда устроишься, позвони мне, и я переберусь к тебе при первой же возможности…

– Но почему, Энди? – потрясенно спросила она.

– Потому что они скоро выйдут на улицы, будут ходить от дома к дому по всему городу. И однажды ночью – возможно, не этой и не следующей, но в какую-то из ночей – они появятся и у нас.

Его голос дрогнул, и Джо сжала ладонь мужа.

– Что это значит? – взмолилась она. – Пожалуйста, объясни мне, что случилось?

– Да, хорошо. Я должен тебе рассказать…

И он выложил все, начиная с происшествия на Голливудском мемориальном и заканчивая живыми трупами, обнаруженными в Восточном Эл-Эй. Чем дольше он говорил, тем отчаянней становился его голос, тем сильнее наливался страхом. Джо сжимала его ладони, пока не почувствовала, как захрустели кости. Напоследок он рассказал о своем срыве в доме на Дос-Террос-стрит и о том, как Салли Рис отвез его в Паркер-центр в полном молчании, только оглянулся пару раз, словно он был одним из тех бездомных, что спят на траве у памятника Бетховену на Першинг-Сквер.

Он мрачно улыбнулся ей сквозь затравленность во взгляде.