Оно-но-Комати

– А ты бы не хотел сопровождать меня? Мне нужен музыкант, ибо танец без музыки, это то же самое, что любовь без гармонии.

Вместо ответа слепой музыкант произнёс:

– Подойдите ближе, г-жа.

Я подошла почти вплотную к нему, не обращая никакого внимания на прохожих, которые, то и дело, оглядывались на нас.

Йошинори легко коснулся моего кимоно, затем перешёл на шею, уши, лицо.

– У Вас очень красивая шея, г-жа, – сказал музыкант,– словно, у лебедя.

Он улыбнулся.

– Почему же ты не спрашиваешь меня, кто я?

– Мне неважно, кто Вы, г-жа; я последую за Вами и буду играть для Вас.

Так в моей команде появился ещё один человек по имени Йошинори. Он мало ел, в основном, рис, затем садился на берегу океана и играл, собирая вокруг себя людей, любивших его музыку. Я танцевала. Танцевала просто, потому что мне это хотелось не в душных застенках дворца, а на самой природе под плеск накатываемых на берег океана волн. Океан успокаивал, Океан будил во мне воображение.

Хакира сидела по-прежнему, молча, в своём уголке и бездумно глядела куда-то в сторону, оставаясь совершенно безучастной к этому миру.

Сначала я пыталась окликнуть её по имени, отвлечь чем-нибудь, но всё оказалось бесполезным.

– Оставьте её, г-жа, – сказала Мэзуми, – она пребывает в своих собственных мирах, и чем дольше она будет оставаться в этих никому не ведомых мирах, тем лучше для неё.

– Что ты имеешь в виду, Мэзуми? – спросила я.

Она пожала плечами:

– Когда Ваша сестра осознает, что с ней произошло, может случиться, что она вообще не захочет жить.

Эти слова напугали меня, и я оставила на время Хакиру.

Ела она так же, как и прежде, мало, хотя много лет назад раньше в детстве Хакира являлась настоящей гурманкой. Её с трудом удалось уговорить съесть завтрак, так же дело обстояло с обедом и ужином. Хакира оставалась безучастной абсолютно ко всему. Она лишь с большим интересом слушала звуки, которые Йошинори извлекал из своего самисяна.

При этом взгляд её карих глаз становился осмысленным, но он продолжал оставаться таким лишь на протяжении игры самисяна, затем взгляд её вновь затуманивался и вновь становился безучастным ко всему.

Сначала я даже обрадовалась и подумала, что ещё совсем немного, и моя Хакира окончательно выздоровеет. Однако этого не происходило, и это очень огорчало меня.

Я не оставляла надежды исцелить её и продолжала наносить визиты в аптеку Митсуко, потому что её муж был в отъезде, и мне долгое время не удавалось встретиться с ним.

Но в тот день г-н Юичи возвратился. Это был маленький приземистый человечек довольно приятной наружности. Он радушно встретил меня и низко поклонился.

– Вы и в самом деле так похожи на богиню Гуань-Инь, недаром наш великий император велел построить множество храмов в Вашу честь.

– Нет, не в мою, г-н Юичи, – возразила я, – эти храмы воздвигнуты в честь богини Гуань-Инь, а наш император, я слышала, является поклонником женской красоты.

– Добро пожаловать, г-жа, в мою аптечную лавку. Я к вашим услугам.

Я рассказала г-ну Юичи печальную историю моей сестры и попросила какое-нибудь лекарство, которое смогло бы её исцелить. Г-н Юичи лишь развёл руками:

– В моей лавке множество разных лекарств, г-жа, и все они проходят через мои руки. Я знаю древние секреты их приготовления. Но, прежде чем взять на себя такую ответственность и прописать Вашей сестре необходимые ей пилюли, я должен её осмотреть.

– Я была бы Вам очень благодарна, г-н Юичи.

После осмотра Хакиры под звуки самисяна г-н Юичи разочарованно посмотрел на меня, затем опустил свой взгляд.

– Что же Вы скажете мне? – спросила я.

– Ничего утешительного.

Юичи порылся в своей холщовой сумке и вытащил оттуда красиво оформленную коробочку.

– Вот возьмите, г-жа, – произнёс аптекарь, – ничего не обещаю, это лишь поддержит её силы. Разум Вашей сестры повреждён. Вероятно, что-то случилось в её жизни, что вызвало впоследствии подобное состояние.

– Но…неужели нет сосем никакой надежды?

– Боюсь, что нет, г-жа.

Я открыла коробочку и увидела в ней пилюли ярко-зелёного цвета.

– Подавайте их Вашей сестре сразу после пробуждения и перед сном и понаблюдайте за её состоянием.

– Но моя сестра почти не спит. Она просто сидит в этом углу хижины и качает головой.

– Человек не может обходиться без сна. В какое-то время она всё равно засыпает, просто Вы не можете уловить это её состояние. И, тем не менее, мои пилюли успокоят её и вызовут дополнительный сон. Её повреждённый разум нуждается в отдыхе.

Я дала Мэзуми задание заметить то время, когда Хакира начнёт засыпать, а после пробуждения подавать ей указанные аптекарем Юичи зелёные пилюли.

Дело это оказалось весьма трудным, и Мэзуми со служанкой охотно засыпали сами, нежели знали всё о сне и бодрствовании моей сестры Хакиры, и я отстала от служанок.

Достаточно было того, что Хакира увлечённо слушала игру Йошинори на самисяне. Это созерцание придавало ей некоторый мечтательный вид.