Оно-но-Комати

– Однажды я слышала, как мой муж случайно обмолвился о том, что императрица Татибана приняла решение уничтожить твоего ребёнка. Он говорил это как бы между прочим, обсуждая дворцовые интриги с подданными принца. Как я поняла, ещё до восшествия на престол, Монтоку, все его недоброжелатели и потомки недоброжелателей будут уничтожены. Поверь мне, Оно, сестра моя, я знаю, как они могут это сделать, и поверь мне, эти люди очень жестоки. Я слышала о десятках задушенных младенцах в стенах дворца, если эти младенцы могли угрожать семейным узам императора. Здесь плетутся интриги между жёнами и наложницами, и жертвой становится тот, кто менее хитрый и ловкий. Поэтому Хакира покинула Киото с твоей дочерью, однако никто не знает, где она сейчас.

Я утёрла слёзы, тогда я не знала, но чувствовала, мне не суждено будет увидеть мою дочь. Мы обнялись.

– Благодарю, благодарю тебя.

Я коснулась стоп Кимико, чем очень смутила сестру.

– Что ты, Оно, сестра, это лишнее, – произнесла она.

– Человек, спасший моего ребёнка, заслуживает большего. Но….если ты вернёшься обратно в Киото, все подозрения падут на тебя.

– Я не вернусь.

– Не верншься?

– Я не люблю своего мужа, он – страшный человек, он готов служить каждому, кто даёт ему золото, будь это даже сам демон ночи или Кицуне.

– Но как же ты будешь жить дальше? Ты привыкла к роскоши и поклонению.

– Человек ко всему привыкает, – произнесла Кимико, – а я …я больше не желаю жить в том разврате, в котором живут приближённые будущего императора Монтоку и тётушка Акира. Раньше поклонялись мне, теперь буду поклоняться я.

– Ты?

Я была удивлена, посмотрев на полное скорби красивое лицо сестры.

– Да, я ухожу в храм и стану жрицей синто.

….Моя Кимико…. С детства она была всегда так жива и изобретательна, и порой судьбы человеческие переплетаются друг с другом совсем неожиданным образом. Боги ведут нас, и мы идём за ними следом, страдая или радуясь

Глава 13 «Фу-ку-Кеси»

«Твоя любовь

Так похожа на порыв ветра,

Что унесло моё сердце

К тебе.

.

Твоя любовь

Так похожа на шторм

В океане,

Что он захлестнул меня

Целиком.

.

Твоя любовь

Так прекрасна,

Как весенний цветок сакуры,

Что кажое утро

Распускается

Под моим окном.

.

Что мне делать с

Такой любовью?

(Неизвестная японская поэтесса, 11 в.).

……..

Городок Шайори, 856 г. н.э., Япония.

….Г-жа Наоми постарела, но всё ещё держалась, благодаря чудодейственным кремам, которыми она пользовалась.

Её волосы поседели, она всё больше и больше молилась и жертвовала на храмы и обряды, которые проходили в городке Шайори, довольно часто по малейшему поводу. Я слышала, в последнее время Наоми увлеклась буддизмом, подружившись с монахом Акайо.

Он часто приходил к ней, и они о чём-то очень долго беседовали на балконе, где весь Шайори был виден, как на ладони.

Наоми приняла меня, когда я, бежавшая от гнева будущего императора Монтоку, попросила у неё убежища. В ту ночь, когда шесть лет назад, когда я постучалась к ней, Наоми разожгла светильники в виде цветков лилии. Пахло ароматическими маслами, которыми г-жа часто пользовалась, питая к запахам пряных трав и роз особую слабость. В тот вечер г-же Наоми не спалось.

– Кто там? – спросила она, ослепив меня ярким светом своего ночника. Я зажмурилась, съёжилась от нахлынувшего на меня запаха хризантемы, цветы которой были разбросаны повсюду в доме. Наоми едва узнала меня, возможно, в ту ночь её мысли были заняты другим. Она прищурилась и ещё раз внимательно посмотрела на меня.

– О, боги! Оно-но, неужели это ты?!

– Да, это – я, это – я, г-жа.

Слёзы хлынули из моих глаз, я была не в силах более стоять и провалилась куда-то. А затем было забытьё, я видела обрывки каких-то снов, не вполне осознавая, что потеряла сознание.

В этом состоянии я пребывала несколько суток, а когда я очнулась, то был ясный день, светило ласковое солнышко, будто не существовало всех тех дней, проведённых мною в темнице; будто, император, мой возлюбленный император Масара, Фуканусо-микадо, не почил. Теперь после своей смерти он принял другое имя – Ямато-Нэко – Амацумисиру-Ситоёсато, чтобы в загробном мире боги не отвернулись от него.

Он правил под девизом Гармонии и Предзнаменования, он любил искусство, поэтому в Киото стекались поэты, музыканты и художники со всех концов Страны Восхоящего Солнца. И теперь лишь потомки оценят то, что он сделал для Японии. Жалобная игра самисяна погрузила меня в волну печали. Йошинори плавно перебирал струны. О чём он думал в тот момент? Я не знала об этом и не старалась проникнуть в его мысли.

Просто, Йошинори всегда сопровождал меня, и я давно привыкла к этому.

– Что же теперь ты будешь делать, Оно-но?