Оно-но-Комати

Это был человек средних лет, принадлежавший к классу чиновников императора. Несмотря на некоторое опьянение, в его глазах мелькнул огонёк заинтересованности, выражение его лица говорило об интеллектуальном налёте. В последнее время среди моих клиентов таких было мало – большинсту требовалось лишь удовлетворить свою плоть и уснуть, а затем вновь вернуться в обычную жизнь, суету и жить привычно, как и «все».

Были и такие, что убегали сюда, если в доме становилось невыносимо, и жёны устраивали скандалы. Они несли сюда деньги, чтобы за эти вот монеты получить уважение, которого они были лишены в семье. Но они никогда не разводились со своими скандальными жёнами, предпочтя вести двойную жизнь, нежели что-либо менять. Это была всего лишь сделка – ты продаёшь ему свою ночь, а он платит деньги и совсем не тебе, а твоей хозяйке. Ты можешь всецело владеть только лишь его подарками, которых в посленее время стало всё меньше и меньше.

– Г-н, Вы действителбьно хотите сейчас, чтобы я продекламировала мои стихи? – спросила я, освободившись от налёта удивления.

– Да.

Он допил сакэ и протянул сосуд Эйке, чтобы она налила ему ещё. Эйка была моей подругой, как и Тэкэра, именно они поддержаи меня в моём горе, когда я вернулась вновь в притон госпожи Наоми после погребения Фуку-Кёси. Это они помогли мне прийти в себя, и я им была благодарна за это.

Что касается Тэкэры, то она в ту ночь принимала у себя другого клиента, и мы ещё не успели увидеться с нею. Эйка же согласилась быть со мной. Я слышала, она часто являлась завсегдатаем оргий, нет, я не осуждала её за распущенность, Эйка прожила тяжёлую жизнь, разочаровавшись в себе и в мужчинах. Я также не пыталась её перевоспитать. Разве могла я, та, в ком порок был всё щеё жив? Моя душа также поддвергалась растлению, как и её. Разве могла я осуждать такую же, как и я сама?

Служанка поклонилась, принесла новую порцию соевого соуса, полила им креветок, однако мой посетитель даже не взглянул в её сторону, хотя посетители обычно имеют привычку щупать хорошеньких служанок.

Всё его внимание было устремлено на меня, как и внимание Эйки и её приятеля Кеншина. Кеншин частенько сопровождал капризную Эйку во всех её оргиях, но какие чувства они испытывали друг к другу? Было для всех загадкой.

Кеншин приходил по субботам, а в остальные дни он управлял своей чайной плантацией, у него была жена – забитая женщина и двое детей-близнецов.

Однако наличие жены и детей вовсе не обременяло Кеншина. Хотя в обществе он считался неплохим семьянином. Что же касается Эйки, то ей было наплевать на какие-то там социальные условности. Здесь, в заведении г-жи Наоми существовала совсем иная мораль, совсем иные законы, и они отличались от тех, что действовали за стенами заведения.

Тебя уважали и считались с тобой, если ты приносила много денег, неважно, каким способом. Здесь было не принято любить своих клиентов, а лишь предоставлять им «оплаченные услуги», большего и не требовалось. Ты должна быть развита интеллектуально, чтобы клиенту было интересно с тобой, ты должна быть богинею в постели. Твоя душа никого не интересовала.

– Как Ваше имя, г-н? – спросила я.

– Ичиро, – ответил мой клиент, – меня зовут Ичиро, и это имя вполне оправдано, ибо я – первый сын в семье. (С японского языка имя «Ичиро» переводится, как «первый сын»).

– Хорошо, г-н Ичиро, если Вы так хотите услышать мои стихи, слушайте же.

И я начала читать, видя, как Эйка и Кеншин перестали целоваться, и так же, как и г-н Ичиро, внимательно слушали меня.

…Однажды

На земле приёт рассвет,

И солнце подарит этому миру

Энергию,

Как даришь её мне ты,

мой любимый.

.

Мою лодку прибило

К берегу,

И дождь ещё не кончился,

Как не кончаются

Слёзы мои,

Ибо чего ещё ждать мне

От судьбы моей?

.

Всё прошло,

Как прошёл рассвет,

И ночь вновь

Опустилась на землю,

Чтобы дать душе моей

Успокоение,

Но спокойна ли я,

Мою любимый?

.

Дождь уже

Практически прошёл,

Но сакуры во дворе

Моём стоят,

Словно, плачут.

Плачут ли они

Обо мне

И сердце моём?

.

……Я остановилась и посмотрела на присутствующих. Они молчали, о чём-то задумавшись.

Даже Эйка молчала, хотя до этого момента она смеялась, пытаясь поцеловать своего гостя. Кеншин сидел, также примолкнув, будто думая о чём-то более важном для себя, и Эйка не решалась его потреводить. О чём думал этот человек? Наконец, я перевела взгляд на г-на Ичиро, сидевшего отрешённо, будто, он где-то витал в облаках и совсем не страшился приземляться, если бы я не остановилась, он продолжал бы витать в каких-то своих заоблачных мирах.

Наконец, когда Эйка тронула его слегка за плечо, г-н Ичиро очнулся, посмотрел сначала на неё, затем на Кеншина и в последнюю очередь на меня, стоявшую на импровизированной сцене в ярко-красном кимоно.

– Богиня….подари мне сегодня эту ночь. Ты будешь богата, ты будешь очень богата, но даже и этого будет недостаточно, ведь ты совершенна. Будь со мной этой ночью, чтобы боги позавидовали Ичиро-сан.

– Вы хотите зависти богов, г-н Ичиро? – спросила Эйка.

Он кивнул и пригубил сакэ. Второй бокал он протянул мне.

– Выпей со мной за эту ночь, моя богиня!

Я выпила.