Борису Ефимову удалось добраться до председателя Военной коллегии Василия Ульриха. «В чем обвинили Кольцова?» – спросил Ефимов. «Как вам сказать… – промямлил Ульрих, – различные пункты 58-й статьи… Довольно ершистый у вас братец. Колючий. А это не всегда полезно… А вам я советую спокойно работать и поскорее забыть об этом деле».
Как ни странно, Борису Ефимову дали спокойно жить и работать, и он избежал репрессий. А его брат, Михаил Кольцов, погиб 2 февраля 1940 года, на 42-м году жизни.
Золотое перо сделало свое дело, и его выбросили на свалку истории.
В романе «По ком звонит колокол» Эрнест Хемингуэй воплотил черты Кольцова в журналисте Каркове: «…Джордан не встречал еще человека, у которого была такая хорошая голова, столько внутреннего достоинства и внешней дерзости и такое остроумие…» Эти качества и предопределили судьбу Михаила Кольцова.
Борис Ефимов нежно называл брата Мышонком. Режим, дав Мышонку порезвиться всласть, потом заманил его в мышеловку. Ловушка для Мигеля сработала.
Мажорный и трагический Кумач. Василий Лебедев-Кумач (1898–1949)
Лебедев-Кумач. Самый популярный советский поэт-песенник. «Всесоюзный запевала». «Широка страна моя родная,/ Много в ней лесов, полей и рек!/ Я другой такой страны не знаю,/ Где так вольно дышит человек». Это – пафос. А вот и лирика: «Как много девушек хороших,/ Как много ласковых имен…»
Лебедеву-Кумачу довелось жить в труднейшее время, когда, как написала Надежда Мандельштам, «эпоха жаждала точного распределения мест: кому первое, кому последнее – кто кого переплюнет. Государство использовало старинную систему местничества и стало само назначать на первые места. Вот тогда-то Лебедев-Кумач, человек, говорят, скромнейший, был назначен первым поэтом».
А он не хотел быть первым, но назначали, и пришлось ему исправно исполнять эту роль первача, хотя порой и мучился в душе. А родился Василий Лебедев (Кумач – это уже приставка в советское время) 27 июля (8 августа) 1898 года в Москве, в семье сапожника-кустаря. Был весьма способным мальчиком, и учительница начального городского училища выхлопотала ему стипендию для поступления в гимназию. Стипендию учредил русский историк и меценат Виноградов, живший в Англии. Однажды он приехал в Москву и устроил экзамен своему стипендиату и был потрясен, как Вася Лебедев читал своего любимого Горация на латыни – выразительно и ярко. Виноградов сказал: «Закончишь гимназию – возьму тебя в Оксфорд». В 1917 году Лебедев закончил гимназию, но было уже не до Оксфорда – грянула революция в России, которая повернула судьбу юноши совсем в другую сторону: от Горация и Катулла к революционным агиткам. И Лебедев стал Кумачом.
«Впечатление детства, юности необычайно ярки и оставляют следы на всю жизнь. Книги, зрелища («Санин» Арцыбашева, первый фокстрот на сцене – «Трутовская и Клейн»)», – так записывал впоследствии Лебедев-Кумач. Он не вел дневников, но всегда что-то записывал для памяти. Книги он любил страстно. В юности увлекался переплетным делом. Прекрасно разбирался в шрифтах, художественном оформлении… На письменном столе у него лежали то малого формата 9-томный академический Пушкин, то «Пословицы русского народа» Владимира Даля, то афанасьевские сказки, то сборники стихов Беранже или Бернса, то стихи Некрасова, Курочкина и многие другие им любимые книги. Сам он признавал, что при работе над песней испытывал влияние Некрасова (гражданственность) и Беранже (сатира). Многие песенки Беранже Лебедев-Кумач любил напевать. Еще он любил Эдмона Ростана («Ах, какой отважный герой Сирано де Бержерак!») Из русской поэзии – Гумилев, Ахматова, Пастернак… То есть вкус рафинированный. Настоящий русский интеллигент. И – «С нами Сталин родной, и железной рукой/ Нас к победе ведет Ворошилов!».
Непостижимо! А что непостижимо? Эпоха выбрала других героев, и приходилось воспевать именно их. А потом, – извините, конечно, – кушать надо! Верность режиму – это верный кусок хлеба, – и не надо возмущаться этим обстоятельством. Не отсюда ли «растут ноги» «Гимна партии большевиков»: «Партия Ленина,/ Партия Сталина, – / Мудрая партия большевиков!».