Читаем Опасная профессия: писатель полностью

Опасная профессия: писатель

Кондуктор чисел, дружбы злой насмешник,О чем задумался? Иль вновь порочишь мир?Гомер тебе пошляк, и Гёте глупый грешник,Тобой осмеян Дант, лишь Бунин твой кумир.Твой стих порой смешит, порой тревожит чувство,Порой печалит слух иль вовсе не смешит.Он даже злит порой, и мало в нем искусства,И в бездну мелких дум он сверзиться спешит.Постой! Вернись назад! Куда холодной думойЛетишь, забыв закон видений встречных толп?Кого дорогой в грудь пронзил стрелой угрюмой?Кто враг тебе? Кто друг? И где твой смертный столб?

«Поэт, задумчивый и скромный», – сказал о нем писатель Афиногенов.

«В нем чувствовалось беспощадное знание жизни», – отмечал Каверин.

Вспомним и о том, как выглядел Олейников. «Он был похож на донского казака – с вьющимися светлыми волосами, скуластым лицом с обманчиво спокойными, хитроватыми голубыми глазами, – вспоминал сын поэта Николая Заболоцкого, Никита. – Он редко улыбался, но характер имел насмешливый, даже язвительный».

Но вернемся к хронологии. В 1930 году по инициативе Олейникова стал выходить журнал «ЧИЖ» («Чрезвычайно Интересный Журнал»). Все та же атмосфера безудержного веселья и нескончаемых импровизаций. По свидетельству Чуковского, «там постоянно шел импровизационный спектакль, который ставили и разыгрывали перед случайными посетителями Шварц, Олейников и Ираклий Андронников». По воскресеньям эти шутники даже устраивали «Клуб малограмотных ученых». Можно себе представить, какой хохот там стоял.

В 1934 году Олейников был избран делегатом Первого съезда советских писателей (с совещательным голосом). К тому времени из печати вышло 12 его книг для детей. Но вскоре на Олейникова и его друзей – обэриутов накатила критическая волна, и «ЧИЖ» закрыли. Олейников не сдавался и начал готовить новый журнал «Сверчок», первый номер которого вышел в начале 1937 года. А 3 июля, на рассвете, Олейников был арестован как «враг народа». Его взяли как «японского шпиона» на том основании, что он дружил с заведующим японским отделом Эрмитажа.

Из воспоминаний Льва Разгона: «Ираклий Андронников… приехал по делам из Москвы и рано вышел из дому. Смотрит, идет Олейников. Он крикнул: «Коля, куда так рано?» И только заметил, что Олейников не один, что по бокам его два типа… Николай Макарович оглянулся. Ухмыльнулся. И все!»

Из стихов 1937 года: «Графин с ледяною водою./ Стакан из литого стекла…» И про «птичку безрассудную с беленькими перьями»:

…Для чего страдаешь ты,Для чего живешь?Ничего не знаешь ты, —Да и знать не надо.Все равно погибнешь ты,Так же, как и я.

Из письма из следственной камеры, 2 августа 1937 года: «Дорогие мои Рарочка и Сашенька. Целую вас, посылаю вам привет. Рарочка, чувствую я себя хорошо, все время думаю о вас. Наверное, Сашенька уже говорит хорошо, а ходит еще лучше…»

А пока Олейников пребывал в камере, в издательстве была выпущена стенгазета, в которой клеймилась «контрреволюционная вредительская шайка врагов народа, сознательно взявшая курс на диверсию в детской литературе». И на собрании прозвучал призыв: «Добить врага!»

Добить врага – проще пареной репы. 24 ноября 1937 года Олейникова расстреляли. Ему было 39 лет. В сентябре 1957 года Ларисе Олейниковой (Рарочке) из Военного трибунала пришло письмо, извещающее о реабилитации поэта, причем вместо отчества «Макарович» было написано «Макарьевич» (какая разница!), а в свидетельстве о смерти указана дата: 5 мая 1942 года. И не от пули, а от коварного «возвратного тифа». В январе 1958 года Олейникова восстановили в партии. Комментарии излишни…

Убили человека и забыли поэта (не он первый и не он последний!) Первыми о нем вспомнили слависты на Западе, и в 1975 году в Бремене вышел сборник стихотворений Олейникова. В 1982 году «Иронические стихи» издали в Нью-Йорке. Первый сборник Олейникова «Перемена фамилии» вышел у нас в 1988 году, спустя полвека после подлого убийства поэта. В 1990 году увидел свет наиболее полный сборник «Пучина страстей», который стоит у меня на полке.