Опасная профессия: писатель

Следует отметить, что «любовный вопрос» весьма занимал Олейникова, и в этом нет ничего предосудительного. «Покорила ручкой белой, /Ножкой круглою своей…», «Пищит диванчик/ Я с вами тут. /У нас романчик, / И вам капут…»

Скажете ль прямо —
Да или нет?
Милая дама
Томно в ответ:
– Я не весталка,
Мой дорогой.
Разве мне жалко?
Боже ты мой!

Сплошная игривость? Не всегда.

Однажды красавица Вера,
Одежды откинувши прочь,
Вдвоем со своим кавалером
До слез хохотала всю ночь.

Действительно весело было!

Действительно было смешно!
А вьюга за форточкой выла,
И ветер стучался в окно.

В шутку добавлен серьез: вьюга, ветер, и отчего-то сразу становится как-то неуютно и зябко.

Еще любил Олейников использовать в качестве своих персонажей насекомых, птиц и животных. Тут и карась, и «кузнечик, мой верный товарищ», и муха, и таракан, который «сидит в стакане. Ножку рыжую сосет», и жук-антисемит, и воробей-еврей. Божья коровка жалуется у Олейникова: «В лесу не стало мочи,/ Не стало нам житья:/ Абрам под каждой кочкой!» И Жук поддакивает: «– Да-с… Множество жидья!» Сами понимаете, в чей адрес написаны эти строки.

Сочинял Олейников не только сатиры, но и стихотворные комментарии к портретам художников («Мадонна держит каменный цветок гвоздики/ В прекрасной полусогнутой руке…») А еще две поэмы: мифологическая «Вулкан и Венера» и философская – «Пучина страстей». «Вижу, вижу, как в идеи/ Вещи все превращены./ Те – туманней, те – яснее,/ Как феномены и сны…»

Нет, Николай Олейников не так прост, как кажется. Не только ерник, шутник и забавник. Его гротески подчас напоминают то самого Достоевского, то Франца Кафку. Русский поэтический авангард без Олейникова не полон.

Хозяин лавки метафор. Юрий Олеша (1899–1960)

Удивительно тонкий и живописный писатель с неудавшейся судьбою. Оставил в литературе особый след: «Ни дня без строчки». И замечательный рассказ «Вишневая косточка», не говоря уже о «Зависти» и «Трех толстяках». О нем точно и кратко сказал Александр Иванов:

Хоть писал он прозу, был поэтом.
Накоротке со славой был знаком.
«Трех толстяков» придумал, но при этом
Не стал ни богачом, ни толстяком…

Юрий Карлович Олеша родился 19 февраля (3 марта) 1899 года в Елизаветграде, но вскоре семья переехала в Одессу. Отец – обедневший дворянин, служил акцизным чиновником. Мать – полька из шляхетского рода. Окончил с золотой медалью Ришельевскую гимназию, лучшую в Одессе. Вместе с Катаевым, Багрицким, Ильфом входил в «Коллектив поэтов», сотрудничал с журналом революционной сатиры «Бомба». Прославился стихотворными фельетонами, в частности «Красным альбомом Онегина». Затем Москва, редакция «Гудка», содружество с Бабелем, Булгаковым. И новый этап творчества.

Критик Д. Тальников в 1928 году в журнале «Красная новь» охарактеризовал Юрия Олешу так: «Его стиль – это какой-то литературный кубизм, методы современной конструктивной живописи, перенесенные в литературу и воплощенные в слове со всей яркостью и сочностью художественной плоти…» А далее критик сравнивал Олешу с Сезанном, Ван Гогом и Пикассо.

За всю свою жизнь Юрий Олеша написал немало и даже писал для кино (фильмы «Строгий юноша», «Ошибка инженера Кочина»). В конце жизни инсценировал роман «Идиот» Достоевского, роман Жюля Верна «Дети капитана Гранта». Однако многое не успел закончить из начатого. Все дело в том, что он родился, как говорится, не в то время.

Трагична участь талантливого писателя в условиях тоталитарной системы… Нужно резко меняться, приспосабливаться, мимикрировать, льстить, угождать, одним словом, капитулировать. О капитуляции, о сдаче и гибели Юрия Олеши рассказал в своей книге Анатолий Белинков, за которую он сам и поплатился в 1968 году.

Белинков так определил судьбу Олеши: «Он плыл на барже эпохи и не стремился переложить руль. Он катил в омнибусе отечественной словесности и не пытался повлиять на маршрут. Он понимающе улыбался, когда требовало время, приплясывал, когда вынуждали обстоятельства, кивал, когда диктовал исторический процесс. И вообще он жил так, как будто бы его самого, его воли, его власти не существовало, а существовали только: эпоха, обстоятельства, закономерность, необходимость процесса… Он думал, что для того чтобы овладеть профессией значительного писателя, нужно не покладая рук создавать замечательные метафоры. Он не понимал, что нужны более важные вещи: смелость, не слушать толпу, все решать самостоятельно, готовность к ежеминутной гибели, ответственность за все человечество, уверенность в том, что когда приходится выбирать между рабством и смертью, то нужно выбирать смерть».