Опасная профессия: писатель

Сам себе – это бродяжничество, попытки что-то заработать, колония трудновоспитуемых. Уже в зрелые годы, однажды в вагоне поезда, Арбузов неожиданно разговорился со своим попутчиком Вениамином Кавериным, и тот записал рассказ: «Пока мы ехали, он рассказал мне свою молодость. Это была история брошенного матерью, несчастного, забитого, не получившего никакого образования мальчика, который, как звереныш, бродил из дома в дом и питался чем попало. Четырнадцати лет он пристал к какой-то бродячей труппе и ездил с ними, помогал кому-то одеваться-переодеваться. У него было детство, которое он проклинал. Он не знал отца и не понимал, что такое семья. Потом он попал в Москву, и здесь нашелся покровитель, который устроил его в театральную школу вольнослушателем. Это был Борис Михайлович Филиппов, в последующем многолетний директор Дома литераторов».

В дальнейшем Алексей Арбузов стал весьма преуспевающим и одним из самых, как говорят ныне, раскрученных советских драматургов, пьесы которого шли во многих странах мира, но свои молодые неприкаянные годы он не забыл, более того, они оказали на него определенное влияние. Он любил элегантно одеваться, носил немыслимые яркие пиджаки, с шейным шелковым платком (истинный мэтр богемы). Носил берет с помпоном или клетчатую, явно купленную за рубежом кепку, и своим нарядом он резко выделялся на серо-черном фоне остальных сограждан. Но это не все. Арбузов был гурманом и эстетом по жизни: любил вкусно попить и поесть и понимал в этом толк. Любил классическую музыку и не пропускал концертов в консерватории. А еще он любил футбол и «болел» на каждом интересном матче. «Я уважаю этого человека за то, что он всю жизнь провел между консерваторией и стадионом, в то время как другие проводили время между пленумом и съездом», – так ответила однажды Белла Ахмадулина на вопрос, как она относится к Алексею Николаевичу.

Другими словами, Арбузов жадно добирал жизнь, вкушал ее прелести, которые были недоступны ему в молодые годы. Но это все пришло потом, а вначале ему пришлось хлебнуть лиха. Передвижной театр, в который он случайно попал, спас юношу от гибели и определил его дальнейший жизненный путь. Сначала он был актером, потом попробовал себя в качестве режиссера («Живая газета» в Ленинграде, «Агитвагон» в конце 20-х). Свою первую пьесу «Класс» Арбузов сочинил в 1930 году. А вскоре он переехал в Москву. И попал в театральную группу, связанную с Мейерхольдом. Один из его тогдашних друзей, Валентин Плучек, вспоминал:

«Алексею Николаевичу поначалу в Москве было очень трудно, он влюбился в одну из наших студенток Гостемаса Таню Евтееву. Они поженились. Средств к существованию, естественно, никаких не было. Он снял какое-то полуподвальное помещение, без мебели, был большой подоконник, на котором раскладывались бумаги, и засел за пьесу. Он задумал какую-то сложную драму из жизни шахтеров под названием «Сердце». Он считал, что когда закончит… о!.. вот тогда все и произойдет…»

Арбузов даже ездил в Донбасс, в Горловку, чтобы получше узнать про жизнь добытчиков угля, но пьеса двигалась крайне медленно. И снова Плучек: «По возвращении в Москву он продолжал работать над пьесой. Тяжелое материальное положение усугубилось тем, что у него родился сын, которого он назвал Никитой. Положили его в большую корзину из-под белья. И вот лежит Никита, на подоконнике рукопись «Сердце», сидит худой, истощенный Арбузов, творя свой шедевр. И мы, полные сочувствия к его жизни, носим по очереди бутерброды, чтобы жизнь Никиты как-то продолжалась…»

Вот такая веселенькая картинка из жизни начинающего драматурга. Арбузова спас конкурс, объявленный журналом «Колхозный театр»: нужна современная пьеса… И Арбузов написал живую, умную, легкую пьесу с великолепными театральными ролями – «Шестеро любимых». Шел 1935-й год, и пьесу буквально схватили в Первый колхозный театр (не удивляйтесь: был такой театр, и именно в Москве!) Тут же арбузовскую пьесу подхватил МХАТ-2, а через какое-то время «Шестеро любимых» шли по всей стране. Вот так начался драматург Алексей Арбузов.

Далее пришел период, который сам Арбузов назвал «лучшими годами своей жизни», – на квартире у Плучека в Мерзляковском переулке создалась «Государственная театральная Московская студия» (19 мая 1938 года – день рождения студии), запевалами были Арбузов, Валентин Плучек и драматург Александр Гладков. Все были молоды, по-хорошему тщеславны и полны надежд. Среди учеников студии был будущий драматург Михаил Львовский и актер Зиновий Гердт. Молодые поэты, только набирающие высоту – Павел Коган, Борис Слуцкий, Давид Самойлов – стали друзьями студии. Первая студийная пьеса – «Город на заре», (1940), по жанру хроника, в пьесу был введен почти греческий хор. Премьера «Города на заре» состоялась 5 февраля 1941 года в Клубе на Малой Каретной улице. Спектакль стал событием театрального сезона.