Опасная профессия: писатель

Но вернемся в октябрь 1928 года. Распрощавшись с «двумя Элли» в Ницце и пообещав снова вернуться туда, Маяковский отправился в Париж. Глава «Элли Джонс» в его Книге Бытия была прочитана, а следующая «Татьяна Яковлева» манила неизведанной новизной.

Обратимся к воспоминаниям Эльзы Триоле.

«Я познакомилась с Татьяной перед самым приездом Маяковского в Париж и сказала ей: «Вы под рост Маяковскому». Так из-за этого «под рост», для смеха, я и познакомила Володю с Татьяной. Маяковский же с первого взгляда в нее жестоко влюбился.

В жизни человека бывают периоды «предрасположения» к любви. Потребность в любви нарастает, как чувство голода, сердце становится благодатной почвой для «прекрасной болезни», оно, горючее, воспламеняется от любой искры, оно только того и ждет, чтобы вспыхнуть. В такие периоды любовь живет в человеке и ждет себе применения. В то время Маяковскому нужна была любовь, он рассчитывал на любовь, хотел ее… Татьяна была в полном цвету, ей было всего двадцать с лишним лет, высокая, длинноногая, с яркими, желтыми волосами, довольно накрашенная, «в меха и бусы оправленная»!.. В ней была молодая удаль, бьющая через край жизнеутвержденность, разговаривала она, захлебываясь, плавала, играла в теннис, вела счет поклонникам… Она пользовалась успехом, французы падки на рассказы эмигрантов о пережитом, для них каждая красивая русская женщина-эмигрантка в некотором роде Мария-Антуанетта…»

Прервем цитату.

Татьяна Яковлева родилась в 1906 году в России, жила в Пензе. В 1925 году по вызову своего дяди, художника Александра Яковлева, уехала в Париж. Мать осталась в Пензе, и она с ней переписывалась. В одном из писем Татьяна Яковлева писала матери о Маяковском:

«Если я когда-либо хорошо относилась к моим «поклонникам», то это к нему, в большой доле из-за его таланта, но еще в большей изумительного и буквально трогательного ко мне отношения… Я до сих пор очень по нему скучаю. Главное, люди, с которыми я встречаюсь, большей частью «светские», без всякого желания шевелить мозгами или же с какими-то мухами засиженными мыслями и чувствами. М. же меня подхлестнул (ужасно боялась казаться рядом с ним глупой) умственно подтянуться, а главное, остро вспоминать Россию… Он всколыхнул во мне тоску по России… И сейчас мне все кажется мелким и пресным. Он такой колоссальный и физически и морально, что после него буквально пустыня. Это первый человек, сумевший оставить в моей душе след».

А теперь взгляд со стороны.

«Татьяна была поражена и испугана Маяковским, – пишет Эльза Триоле. – Трудолюбиво зарабатывая на жизнь шляпами, она в то же время благоразумно строила свое будущее на вполне буржуазных началах – встреча с Маяковским опрокидывала Татьянину жизнь…»

«Меня сильно раздражало то, что она Володину любовь и переоценила и недооценила, – продолжает Триоле. – Приходилось делать скидку на молодость и на то, что Татьяна знала Маяковского без году неделю (если не считать разжигающей разлуки, то всего каких-нибудь три-четыре месяца), и ей, естественно, казалось, что так любить, как ее любит Маяковский, можно только раз в жизни. Неистовство Маяковского, его «мертвая хватка», его бешеное желание взять ее «одну или вдвоем с Парижем», – откуда ей было знать, что такое у него не в первый раз и не в последний раз? Откуда ей было знать, что он всегда ставил на карту все, вплоть до жизни? Откуда ей было знать, что она в жизни Маяковского только эпизодическое лицо?

Она переоценила его любовь оттого, что этого хотелось ее самолюбию, уверенности в своей неотразимости, красоте, необычайности… Но она не хотела ехать в Москву, не только оттого, что она со всех точек зрения предпочитала Париж: в глубине души Татьяна знала, что Москва – это Лиля. Может быть, она и не знала, что единственная женщина, которая прижизненно владела Маяковским, была Лиля, что, что бы ни было и как бы там ни было, Лиля и Маяковский неразрывно связаны всей прожитой жизнью, любовью, общностью интересов, вместе пережитым голодом и холодом, литературной борьбой, преданностью друг к другу не на жизнь, а на смерть, что они неразрывно связаны, скручены вместе стихами и что годы не только не ослабили уз, но стягивали их все туже… Где было Володе найти другого человека, более похожего на него, чем Лиля? Этого Татьяна знать не могла, но она знала, что в Москве ей с Володей не справиться. А потому трудному Маяковскому в трудной Москве она предпочла легкое благополучие с французским мужем из хорошей семьи. И во время романа с Маяковским продолжала поддерживать отношения со своим будущим мужем… Володя узнал об этом…»

В этих рассуждениях легко установить, что на стороне Лили Брик горой за нее стоит Эльза Триоле, ее младшая сестра. Она отдает все приоритеты Лили над другими любовями Маяковского. И один из сильнейших аргументов – стихи, которыми он «скручен» и «связан» с Лили.