Опасности городской жизни в СССР в период позднего сталинизма. Здоровье, гигиена и условия жизни 1943-1953

Было бы заманчиво предположить, что этот комплекс проблем был наследием войны, то есть ограничиться первыми послевоенными годами. К концу 1951 года было ясно, что подобная ситуация -это обычное положение дел и, более того, институциально поддерживается самим Госпланом. В стране все еще не производилось достаточное количество труб или важных компонентов, таких как кольца Рашига[244], без которых очистные сооружения просто не могли функционировать. Если очистные сооружения проходили этап проектирования, то их строительство безнадежно отставало от графика не в последнюю очередь из-за того, что проекты по промышленному строительству имели больший приоритет. Министерства просто не выделяли средства своим предприятиям на строительство очистных сооружений. В качестве прикрытия предприятия выплачивали налог за выброс необработанных сточных вод в размере нескольких миллионов рублей в год. Металлургический комбинат в Магнитогорске выплатил 12 млн рублей налога в 1950 году и еще 4 млн за три месяца 1951 года (всего 16 млн рублей). В то время как Министерство металлургической промышленности, к которому относилось предприятие, отказывалось выделить средства для строительства на комбинате очистного сооружения. То же самое относилось к гигантскому металлургическому комбинату в Кузнецке Кемеровской области и Кемеровскому коксохимическому заводу. Они даже включали сумму налога в их годовые бюджеты. Металлургический комбинат выделял на эти цели ежегодно 3,5 млн рублей в качестве отдельной строки бюджета. Об этом факте стоит задуматься, потому что это означает, что Госплан должен был включать эту сумму в годовой план комбината, и одновременно Госплан постоянно сознательно отказывался включать в местные планы средства на очистные сооружения. Дело было в том, что вне зависимости от размера налога (который по сути являлся штрафом) в реальности он ничего не стоил предприятиям, поскольку эти деньги теперь были частью централизованно утвержденного бюджета. И если необходимо доказательство того, насколько несерьезно сталинская система относилась к проблеме загрязнения водных ресурсов, то – вот оно[245].

Еще одним элементом уравнения стала фатальная слабость самой ГСИ. Ее полномочия были очень ограничены. Как мы знаем, она могла заблокировать использование какого-то нового общежития или школы, если они не соответствовали базовым санитарным нормам, но что касается загрязнения водных ресурсов, то надежное оружие для борьбы с этим у нее в арсенале отсутствовало. Когда крупные предприятия Свердловска безнадежно отставали от графика строительства очистных сооружений или в некоторых случаях даже и не думали вообще начинать строительство, ГСИ должным образом штрафовала самых злостных нарушителей. В 1953 году строительную организацию «Тагилстрой», годовой оборот которой должен был составлять несколько миллионов рублей, оштрафовали всего на 13 тыс. рублей, а ее директора – на 700 рублей; Новотагильский металлургический комбинат получил штраф на 12 тыс. рублей, его директор – всего на 500 рублей. Это были смехотворные суммы, и немыслимо, чтобы они сыграли какую-то роль и повлияли на поведение нарушающих закон предприятий. И все же какими бы маленькими ни были эти суммы, даже их не всегда удавалось получить. Банк отказывался брать штраф от одного из областных металлургических предприятий, потому что ГСИ составила приказ на старой версии бланка. Даже угроза уголовного преследования не помогла: обвинение директору Богословского алюминиевого завода, который в течение многих лет просто игнорировал требования ГСИ прекратить астрономических масштабов загрязнение, так и не было предъявлено из-за амнистии, инициированной Берией после смерти Сталина. В новой постсталинской атмосфере директор завода продолжал действовать в том же духе[246].

То, что мы видим, это не только доказательство фактической беспомощности ГСИ при столкновении с мощью промышленных министерств, а, скорее, пример пагубных расчетов, которые были свойственны советскому законодательству в области безопасности, со времен Сталина до конца перестройки. Суть заключается в том, что даже если бы штрафы и санкции были больше, все равно руководству промышленных предприятий было бы дешевле выплатить их, чем инвестировать средства в уловители, очистные сооружения или более «чистые» технологии, если предположить, что требуемое оборудование было доступно[247]. Финансовая логика сталинской системы планирования порождала противоречия, не сильно отличавшиеся от противоречий на капиталистическом рынке. То, что было рациональным поведением с точки зрения конкретного предприятия или промышленного министерства, становилось катастрофой для экономики (не говоря об обществе) в целом.

Заключение: загрязнение воды как пример самоотрицающего роста