Опасные земли

Из-за деревьев к пруду выскакивали странные и страшные фигуры. Часть несла на себе ужасающие раны, большинство явно летальные. Другие выглядели совершенно нетронутыми. Но глаза их были одинаково мертвы и одинаково обещали убивать. Одетые в костюмы и толстовки, платья и футболки, окровавленные, грязные или вовсе незапачканные существа, ибо язык более не поворачивался назвать их людьми, неслись вдоль берега, издавая общий заунывный стон. Их было много, может быть, два десятка.

– Мертвый полицейский вряд ли сегодня кого-то удивит, – сказал Бецкий, поднял дробовик и выстрелил.

Картечный сноп, разогнанный страшной мощью патрона «магнум», лишил ближайшее тело верхушки черепа. Солидный господин в костюме и при галстуке, тащивший в каждой руке по обломку кирпича, упал. Но выбитый прочь мозг не лишил монстра жизни или того подобия жизни, которая заставляла его двигаться. Оно заворочалось, встало на четвереньки и поползло, тряся остатками головы.

– Слава, блядь, включайся! – заорал Бецкий и снова выстрелил.

Капитан Быхов, белее белой ночи, все же справился с собой и даже закинул через плечо заметно полегчавшую сумку, благо длина ручек позволяла. Второй «Бенелли» загрохотал, раз за разом плюясь огнем и свинцом.

Чекист стрелял отлично, не давая промахов. И это вселяло иллюзию надежды. Арифметика же надежд не оставляла. Чтобы качественно затормозить одного монстра, требовалось минимум два точных попадания. А значит, емкости магазинов в дробовиках на всех не хватит. Что перезарядиться не дадут, сомнений не было. Зато были сомнения в эффективности пистолетов против такой волны атакующих.

– Уходим, майор! Или нас просто порвут! К машине!

Однако выполнить здравую рекомендацию было совсем непросто.

Через калитку, через кованые пики забора лезли все новые фигуры, отрезая путь к бегству. Шпага, направляемая художником, уложила еще двоих, но существ было слишком много.

– Все разом, Быхов! На проход! Дед, прикрывай!!! – Бецкий отстранил художника и скорым шагом пошел через кусты, непрерывно паля.

Инквизиторы следовали уступом – впереди майор, позади капитан. Полуавтоматические дробовики позволяли вести почти постоянный огонь. Вот только в магазине Бецкого оставалось два выстрела, а у Быхова – три. Тем не менее восемнадцать с половиной миллиметров в упор – это аргумент. Картечь буквально сносила существа с ног и, даже не убив, так серьезно калечила, что непосредственной угрозы подранки не представляли.

Наконец, ружье Бецкого повисло на тактическом ремне, а руки его процвели пистолетным огнем. Последний раз долбануло «Бенелли» капитана, разнеся голову интеллигентного вида тетеньке в деловом костюме с огромным ножом для мяса в кулаке. Быхов тоже дернул из кобуры «Глок» и приготовился стрелять, краем глаза подметив, что художник идет сзади, как привязанный. Выверенные удары шпаги приканчивали недостреленных. Последней слегла безголовая дама, которой отсутствие верхней части черепа не мешало, пошатываясь, слепо тыкать ножом во все стороны.

Клинок старика взлетел косой молнией снизу и рассек сухожилия на ее правой руке, после чего нож вывалился из бессильных пальцев. Укол в сердце, второй – в центр живота на всю глубину, где острие, видимо, рассекло позвоночник. Нелепая фигура рухнула на асфальт.

Да-да, на асфальт – они вырвались из парка.

И если не тормозить… пожалуй, что и спаслись. До машины две дюжины шагов. Проспект вновь пуст, если не считать кучи искореженных тел, часть коих все еще силилась встать.

Существа, выбежавшие из парка, которых не скосили выстрелы и шпага, слишком отстали.

Поняв диспозицию, вся троица перешла на спринтерский бег, даже художник, чьи седины не предполагали подобную прыть. На заднее сиденье полетела сумка с патронами, а за ней в салон нырнул Понтекорво. Быхов метнулся к передней двери и буквально зашвырнул себя внутрь авто. Длинноногий Бецкий перекатился через капот, грохотнув дробовиком о железо, рванул водительскую дверцу на себя и… замер, наставив пистолет куда-то вперед.

Капитан поднял глаза и разглядел человека, буквально соткавшегося из ночных сумерек всего в полусотне шагов от машины. Сперва капитану помстилось, что он весь черный, но потом через адреналиновую пелену пришло осознание, что это всего лишь черный костюм и черная шляпа. И не соткался он, а перелез через забор со стороны парка. Личность его, оснащенная головой, полным комплектом рук и ног, дышала опасностью. Рядом с ним даже бухгалтерша, бредущая по улице без головы, представлялась не более чем жалкой попыткой косплея на тему живых мертвецов.