Опасные земли

Блондинка вспомнила покойного Стива Джобса, чей растянутый свитер и линялые джинсы ни разу ему не помешали. Брюнетка, как было сказано, насторожилась. Не процентами пахло от клиента и даже не нафталином – неприятностями. Какими – на это брюнеткиной сообразительности не хватало, но не премией точно. Террорист? Вряд ли. Террористы обычно или бородатые, или затянуты в хиджаб и пояс шахида и уж точно куда моложе. К тому же она никогда не слышала о террористах, взрывающих бизнес-джеты. СМИ в голос уверяли, что эта публика любит уходить из жизни в составе больших ансамблей. А кого ты промыслишь, скажем, в «Бомбардире»? Двух пилотов и стюардессу? Даже не смешно.

Но дедушка был совершенно точно стремный.

Крашеной дуре Наташке невдомек, знай щебечет.

– Разрешите ознакомить вас с нашими услугами. Вы какие модели самолетов предпочитаете?

– Быстрые.

– Тогда я бы советовала «Gulfstream G550». В своем классе это самая скоростная машина. И просто невероятный салон! Вот посмотрите в нашем буклете! Мультимедийные возможности как в хорошем отеле, диваны, кресла, салон зонирован на четыре отделения… Но я должна предупредить, что «Джи 550» рассчитан на шестнадцать мест, для одного пассажира может оказаться слишком дорого…

Дура Наташка наградила клиента влажным взглядом, подсмотренным у котика из мультика «Шрек». Ей казалось, что на мужчин он действует в ее исполнении неотразимо.

Зря старалась.

– Не имеет значения, – в третий раз повторил гость, а фраза вылетела, как монета из-под чекана – идентичная всем предыдущим: ни интонаций, ни эмоций.

– Скажите, как вы узнали о нашей компании? В интернете, реклама в аэропорту или…

– В справочном.

– Вот как! Хочу напомнить, что забронировать рейс вы могли бы дома на сайте компании. Но раз вы почли нас личным визитом, моя коллега Оксана с удовольствием поможет вам заполнить анкету!

Проводив внезапно завидного клиента заполнять документы, Наталья решила, что здорово ошиблась с выводами. И не старик вовсе. Скорее, в возрасте. Но так ведь – не сопляк, куда как лучше! И мужественный какой! Плечи широченные, лицо правильное, сильное. Худоват только и как замороженный. Но кто знает, какая у него жизнь была. Хм, опять-таки, при деньгах.

«Уж я бы его отогрела! И лицо не просто правильное, а красивое. Опять-таки, при деньгах, хм-м-м».

– Ваше имя и дата рождения? – в мысли и мечты блондинистого содержания вторгся неожиданно докучливый голос напарницы.

– Имя, – ответил гость.

– Да-да, ваши полные имя, фамилия и отчество. Впрочем, простите, я могу сама выписать данные с загранпаспорта, вы не позволите, уважаемый господин?.. – Оксана сделала приглашающий жест, мол, как-то ведь надо вас называть.

Господин ответил все так же штампованно.

– Имя.

Оксана подняла взгляд от компьютера.

– Мне же надо к вам обращаться, по имени куда удобнее! – она улыбнулась так, что солнечные зайчики разбежались от ее зубов по всему холлу.

– Имя.

«Блин, так я и знала! Не террорист, а просто чеканутый».

– Да. Как вас зовут? – еще одна профессиональная улыбка, ибо чернобровая Оксана решила, что никакие тараканы в дедовой голове не заставят ее потерять ни грамма делового стиля и вообще – стиля.

Ох, как она ошибалась!

Худое, без тени эмоций и даже почти без мимики лицо, которое блондинка Наталья сочла красивым, вдруг исказилось. Тяжелая, рубленая челюсть пошла вниз, раззявив рот в немом вопле. Голова задрожала, а следом задрожали пальцы, плечи, колени. Амплитуда мгновенно наросла, так что шляпа сбилась на затылок, а зубы принялись клацать.

«Бо-о-оже, только не это, только не в мою смену! – пронеслось под волосами вороновой масти. – Эпилепсия, сейчас долбанется!»

Блондинка вообще утратила способность думать, лишь испуганно ойкнула, сжав руки на крахмальной груди.

– Имя! – простонал гость. – И-и-имя, и-и-имя, и-и-имя!

Он повторял и повторял это слово, а терзаемые судорогой челюсти произвольно крали фонемы, обращая стон в невнятицу.

– И-я, И-и-м-м-м, Я-я-и, И-и-и-а, И-и-и, М-м-м-я-я…

Но самое страшное случилось через пару секунд. Нет, он не упал, не заколотился в корчах, не пустил пену, высунув язык. Вдруг из трясущихся губ вырвался совершенно чужой голос. Вместо глухого баса «имя» простонал ребенок лет семи. Потом женщина высоким контральто, мужской баритон, его сменило старческое сипение. И опять пришла женщина, и вновь – ребенок, иной, не тот, что кричал первым. Прорвался бас, чей-то треснутый тенор, а миг или час спустя содрогающийся человек в черном стонал, кричал, подвывал, пел целым хором голосов, которые никогда не уместились бы в глотке даже самого искусного чревовещателя.

И слитный этот стон был исполнен такой чудовищно невообразимой боли и страдания, будто за преградой желтоватых зубов крылись не голосовые связки и легкие, а жерло ада.

Внезапно хор умолк, а его место занял знакомый глухой бас, который сложил нечто новое, чего девушки за стойкой никак не могли разобрать.