Опасные земли

– Докладывай, почему бардак в расположении? – спросил опытнейший Валерий Васильевич, когда напарник вернулся из салона, закрыл дверь и занял рабочее место.

– Караул! – крайне содержательно ответил второй пилот.

Командир запас изрядно воздуха, чтобы вдумчиво пояснить Вове насчет формы доклада в случае возникновения нештатной ситуации на борту. Однако, рассмотрев его физиономию, раздумал. Физиономия выглядела, надо признать, такой обескураженной, что заряд уставной мудрости в оболочке отборного мата как-то сам собой разрядился и встал на предохранитель.

Вместо тренированной годами службы в военной авиации нецензурщины он поинтересовался с невольным любопытством:

– Ты какой-то охреневший, Вова! Что стряслось?

– Ха! Охренеешь тут, Василич! Да блин! Сколько лет летал, а такого не видал.

– Подробности? – потребовал первый пилот, словно в газете прочитав в мимике напарника гадкие, соблазнительные и даже, пожалуй, скандальные сплетни.

– Эта блядь! В смысле Марианна! Ты не поверишь! Обдолбанная!

– Да ну!

– Вот и ну! Зрачок в пять копеек, кожа ледяная, ни слова сказать не может, потому как зуб на зуб не попадает, да и вообще – ее колбасит, как Ан-2 в турбулентность!

– Быть того не может. Проверяют же перед сменой! – не поверил первый пилот.

– Нас – проверяют. А ты часто видел, чтобы стюардесса в банку писала? И вообще, откуда я знаю, чем и где она поставилась! Может, пронесла с собой и в гальюне того!

Валерий Васильевич вмиг охренел не хуже подчиненного. Охренел до того, что пропустил мимо ушей и «ты» и «Василич», чего на работе терпеть не мог. Во-первых, скандал. То есть разговоров хватит на неделю. Во-вторых, тоже скандал и не выпороли бы его как командира, за все вообще в полете ответственного?

– Вова, а ты уверен?

– В чем? Обдолбанная, говорю точно. Все признаки налицо и на лице. Или с чего ее так скукорежило?

– Ты сказал «поставилась». Почему ты думаешь, что не накурилась, не снюхала чего, или вообще – на кишку это самое… сожрала?

Вова уважительно глянул на старшего товарища.

– Вы-ы-ы, я смотрю, крепко разбираетесь, Валерий Васильевич! Я-то совсем не в теме. У меня кроме трех косяков в последнем классе школы никакого опыта. Да и те беспонтовые. Почем я знаю. Может, и на кишку.

– Ох, чую, будет мне по прилету-у-у… – протянул командир, переключаясь на внутренний, но очень громкий диалог. – Как вы допустили, чтобы в рейсе у нас на борту стюардесса… употребление наркотических средств, а она к пассажиру в таком виде, почему не проконтролировали и так далее!

В этот момент самолет затрясло. Начались недавно помянутые воздушные ямы, сиречь турбулентность, а по-простому говоря – болтанка. Пришлось срочно браться за знакомое, да и чего там – любимое дело – управление летающим аппаратом тяжелее воздуха. Временно стало не до туманных перспектив. Да и так если подумать, если накажут, то не больно. Сволочной Вовка хихикнул и пропел под нос, но вполне отчетливо:

– Я уколов не боюсь, если надо, уколюсь.

– Лично я при виде шприца улыбаюсь и смеюсь! – ответил Валерий Васильевич.

– Если кто бы только знал бы, что билеты на футбол я охотно обменял бы на добавочный укол! – подхватил напарник.

– Смело, товарищи, в ногу! – закончил первый пилот, а потом поинтересовался насущным. – А что пассажир? Не обратил внимания?

– Обратил. Сидит, будто кол проглотил, смотрит перед собой и молчит. Юлька, конечно, молодец, спрятала это позорище на камбузе. Та пристегнутая к стулу, раскачивается и трясется, но, слава Богу, хоть тихо. А мужик, по ходу, обалдел с таких раскладов.

– Блядь, я бы, наверное, обалдел! Сидишь такой в бизнес-классе, а тут нате вам, стюардесса вся такая прекрасная, блузка-юбочка, ножки-попочка, и удолбанная в хлам. От это сюрприз! Нежданчик, я бы сказал.

Потекли обычные полетные минуты. Минуты складывались вместе, одна к другой, а «Гольфстрим» уверенно резал небо. Даже приборная панель больше не взбрыкивала, как ей приспичило на участке от Таллина до Гданьска. Казалось бы, обычный рейс.

«Вот только пассажир выкатит претензии по приземлении, это уж наверняка! Впрочем, до места Юля как-нибудь справится. Не велика премудрость – обеспечить клиента не двум, а всего одной стюардессе. Авось, сейчас накатит хорошего вискаря и охолонет, хотя брюзжания все одно не избежать. И хорошо еще если дело брюзжанием ограничится. По уму, надо бы пойти поговорить с человеком, так сказать, от лица компании. Но в целом, в целом…»

Что «в целом», додумать не успели ни командир, ни его напарник Вова. Потому что интерком опять зажег недобрый красный глаз.

– Да! Что… Чего-чего? Говори яснее! Ну, м-м-мать!!! – второй пилот дал отбой.

– Опять?! – Валерий Васильевич мгновенно разъярился, предвкушая, как впрудит начальству паразитку Марианну. – Хрен ей теперь, а не авиация! С волчьим билетом полетит в один конец со следом моего личного пинка на жопе!

Вова молчал.

– Ну?!

– Командир, Юля докладывает, что… А-а-а, короче, похоже, Марианна померла!

– Точно?! Это точно?!

– Я не знаю! – напарник замотал головой. – Я же тут, а они… она – там! Юля сказала, что мертвее мертвого.