Опасные земли

Марианна валялась лицом в пол, Юля сучила ногами, а из порванного горла обильно кровило. Кого спасать? Пилот и сам был изрядно потрепан, и не имелось полной уверенности, не пора ли теперь спасать его самого. Один глаз ничего не видел, рука порвана зубами в клочья, чудо, если не сломаны пальцы после рабочего хука правой. Каждый вздох отзывался болью в ребрах. И две то ли мертвые, то ли умирающие стюардессы.

– Караул, – только и смог сказать Валерий Васильевич.

И, плохо соображая, что делает, он отодвинул шторку, чтобы пройти в салон и утешить пассажира посильно. Ценные мысли насчет утешительности собственной внешности в современном издании пилота не посетили. Равно как и другая ценная мысль – убедиться в безопасности тыла. И очень зря.

Высокий гость показался единственному зрячему глазу черным абрисом, вырезанным в потоке света, что лился из иллюминаторов. Силуэт не двигался. Он не подумал изменить положение и на сантиметр даже тогда, когда из камбуза вылетела Марианна, повиснув на плечах командира.

Ее ногти, а точнее, когти рванули плоть на его груди, а зубами бывшая стюардесса нацелилась на открытую шею. Но капитаном больше не управляло ничто рациональное, медленное и глупое – только рефлексы и могучий инстинкт выживания. Он успел боднуть ее затылком, левой рукой прихватить за волосы, а правой выхватить из кармана модную стальную авторучку, которую с силой вогнал в глаз Марианне.

Поворотом корпуса командир швырнул ее на барную стойку, чей изящный изгиб отделял камбузную выгородку от пассажирской зоны. Голова девушки с бильярдным стуком соприкоснулась с мраморным покрытием, и тело свалилось в салон. Валерий Васильевич схватился за столешницу, чтобы элементарно не рухнуть – подкашивающиеся ноги плохо слушались.

Все это никак не могло быть правдой. Просто не с ним это происходило! Ну кто, кто поверит в обдолбившуюся неведомыми растворами до полного безумия стюардессу бизнес-джета??? Такого не бывает!!!

Но течение вещей упрямо убеждало в обратном.

Потому что Марианна опять встала на ноги.

На жуткой кровавой маске выделялся лишь белый оскал да единственный сверкающий глаз. Из дыры на месте другого торчала ручка. Существо схватило ее, чтобы с хрустом потянуть наружу. Оно направилось в обход бара, сжимая в руке изгвазданный стальной штырь, показавшийся внезапно до ужаса острым.

«Писец!» – мгновенно вспыхнуло в голове Валерия Васильевича.

Сам же он скакнул за стойку, распахивая камеру, где разнообразное бухло дожидалось внимания пассажиров. Крупная тара запрещена к использованию на линейных рейсах, но для бизнес-авиации правила попроще. И слава Богу, в данном конкретном случае.

Командир, как булаву, сжал квадратную бутыль «Джека Дэниелса». Где-то на периферии мозга, пораженного шоковой дозой адреналина, возникла одна несвоевременная мысль:

«Пять штук евро за билет, на хрена они жрут поганый бурбон?»

И другая, своевременная:

«Хорош бы я был с мерзавчиком на сто грамм!»

Марианна показалась в створе бара. Летальная порция наркотиков, на которую грешили пилоты, побои и ручка в глазу совсем не убавили ей ни прыти, ни ярости, ни желания убивать. Ту самую ручку она попробовала вогнать теперь в глаз командира. Он защитился левой ладонью, сбив вооруженную руку в сторону. Граненый «Джек» обрушился на голову существа. И еще раз, и еще. Третьего удара стекло не выдержало и раскололось, обдав интерьер водопадом коричневого дистиллята.

Стюардесса лежала в луже, где виски перемешивалось с кровью, а из ее скальпа торчали осколки.

«Как главный демон в Hell Raiser, вот сука!»

Валерий Васильевич отбросил получившуюся из бутылки «розочку» и, судорожно хватив воздуха, оглядел салон. Взгляд его с неизбежностью попал в пассажира, который по-прежнему походил на вырезанную ножницами дыру в световом потоке. Недвижная фигура подала голос. Бас легко перекрыл гудение двигателей. Как будто раздавался он прямо в голове, минуя посредство колебаний воздуха.

– Молодец, капитан. Однако в мое время дело доводили до конца.

Черная рука поднялась, указывая на что-то позади Валерия Васильевича. Он медленно поворотился и увидел, как из камбуза выходит Юля, вся в запекшейся крови, а на полу шевелится Марианна, явно собираясь встать.

Пилот решил, что с него достаточно, и бросился к кабине, снеся плечом вторую стюардессу.

* * *

– Вова, Вова, слушай меня внимательно! Первое: сажай самолет сам. Коридор нарезали? Вот и сажай. Второе… мне край. Что-то совсем хреново. Я сейчас выйду в салон. Сразу запри дверь и не открывай никому, кроме бельгийских ментов. Даже если я буду стучать. Не открывай ни в коем случае. Понял? Заткнись, Вова! Скажи, ты меня понял? Никому!

Голос у опытнейшего Валерия Васильевича сделался хриплый, а дыхание вырывалось с нехорошим свистом. От него воняло кровью и вискарем. Вова понял и поверил, отчего-то сразу и накрепко. Когда командир вышел, а точнее, вывалился из кабины, второй пилот заблокировал дверь, а после пристегнулся к креслу с решимостью древнего моряка, который привязывал себя к штурвалу во время шторма.