Опасные земли

– А я о том, что жирный торгаш расщедрился бесплатно кормить почти пятьдесят прожорливых харь и почти сотню коней! Такого просто не бывает. Мне и слышать-то не доводилось о подобной доброте! Если купец что-то дал задарма – точно есть грех за душой! Скрывает пакость! «Храбрые воины Бургундии!» Вы послушайте его! – Уго гнусно заводил челюстями, уродуя рот, так что храбрые превратились в «хря-а-абрие», а Бургундия в «Бюргю-у-ундию». – Вот ослиная задница! Я б ему всю харю разбил, коз-з-злина!

– Или не скрывает, а хочет от нас ответную услугу.

– Например?! – германец воззрился на рыцаря с явным недоумением.

– Например? Например, прижать должника. Мы ему уже обязаны, привезут провиант, и тут наш почтенный мэтр и попросит: не смогут ли доблестные рыцари оказать ему маленькую услугу. Такое же бывает, ведь так?

– Бывает, – нехотя признал де Ламье, кивнув в знак согласия. – Ты вообще его видел? Рассмотрел? Стоит, чисто надгробие, не шелохнулся, глазом не повел! А лицо? Это ж личина, а не лицо! Губы едва шевелятся, рта ему не раскрыть! Знаешь, когда такое бывает?

– Когда?

– Когда пациент обгадился со страху и боится с места ступить, чтобы, значит, говно из сапог не растерялось! Чую, твоя догадка с ордонансовой ротой кой-чего да стоит. Ну рота не рота, а какие-то французы точно здесь засели!

– Это навязчивая идея, друг мой! – Филипп наставительно поднял руку. – Во-первых, он может быть просто нездоров. Во-вторых, засесть могли далеко не только французы. Вдруг очередная банда мародеров наведалась в город и, например, взяла его семью в заложники, чтобы лишнего не трепал?

– Да, и у доктора Хименеса семью в заложники? Прокатились до Кастилии, или откуда он там, и обратно? – Уго поцыкал зубом и сказал: – Знаешь, пора поднимать всех наших и пройти по городу – от дома к дому. Вышибаем двери, заходим и смотрим, что да как. И с добрыми буржуа на разговор!

– Это закончится резней, друг!

– Э-э-это! – германец будто надавил словом «это», обведя для понимания окрестности взглядом, – в два счета окончится резней и без нашей облавы, да только может получиться куда хуже! Нельзя упускать инициативу и разделяться!

– Нельзя лезть в воду, не зная броду! – возразил Филипп. – Сперва все как следует разведаем, такое мое решение.

– Хм-м-м, да, хм-м-м… – неожиданно рядом появился Петроний, – разведка, х-м-м… правильно, нужно разведать.

И как такой курпулентный человек мог передвигаться настолько тихо и незаметно?!

– Да что же ты постоянно мычишь! – раздраженно бросил де Лален. – С самого утра!

– Выражаю сомнения, хм-м-м, да, – Петроний почесался под мышкой, а его куртка едва не лопнула на жирных телесах.

Итальянец и не подумал прислушаться к Уго и надеть доспехи. Он даже оружия никакого не припас, кроме широкого кинжала у пояса.

– Сомнения? Поясни!

– Я сомневаюсь в пользе этой нашей шлемоблещущей фаланги. Так мы точно ничего не разведаем, – и Петроний гаденько захихикал. – Мы же в кабак у площади идем? И как ты, скажи на милость, собираешься расспросить местных, заявившись во главе двух десятков парней в латах и с во-о-от такими мечами? Добрые горожане от вашего вида сразу утратят всякую общительность. Отправляй мальчиков на конюшню и сам отправляйся, дай поработать дядюшке Петронию. Уж я в этом хорошо понимаю.

– Наверное… наверное, мальчиков отправлю, но! Пойду с тобой! – отрезал Филипп.

– И я! – сказал Уго, грозно зыркнув на товарища.

– Эх, ну что с вами поделать! Не доверяете старому толстому Петронию, и это после стольких лет! – горестно воскликнул итальянец.

– Кстати, о кабаке, ты почему без оружия? – спросил Филипп. – А если, не приведи господи, случится заваруха?

– Если случится заваруха, оружия вокруг будет предостаточно – успевай подбирать. Я до сих пор успевал, – Петроний улыбнулся, обнажив редкие желтые зубы. – Кстати, об оружии, вам бы тоже стоило привести себя в цивильное состояние. Не осточертело весь день в броне?

* * *

Бойцы, или, как их ласково именовал Петроний, «мальчики», повиновались с видимой неохотой. Кое-то не удержался и поворчал. Никому не хотелось на конюшню – к службе. Всем хотелось наоборот – в кабак. К пиву. Но резонам Филиппа вняли, и колонна отправилась кружным путем к ратушной площади. Резонам Петрония, правда, не внял де Ламье. Доспехи снимать отказался наотрез. Дальше больше, германец решительно покинул колонну, зашагав в трактир напрямки – вперед всех. Пока, де, вы доберетесь до конюшни, пока разоблачитесь – времени утечет целое море.

Словом, Уго, не слушая возражений, исполнил поворот налево, и вскоре его спина потерялась за изгибом узенького переулка, который отходил от набережной, где двигался уполовиненный отряд.