Опасные земли

Следовательно, полицейские правильно поступили, убравшись пешком. Вот только куда? След вел по направлению движения, хотя логика неумолимо звала назад – к ближайшему жилью. И еще раз, следовательно, у полиции могли быть какие-то неведомые надобности впереди. Но если представители бельгийского закона ушли туда, значит, было бы верхом неразумия шляться по лесу, увешавшись, подобно новогодней елке, оружием без следов законной регистрации.

Такое или близкое по смыслу рассуждение высказал Ровный, ни к кому, в общем-то, не обращаясь. Бецкий, отойдя метров на пять, всматривался окрест – на всякий случай. Быхов, отличавшийся запасливостью, шарил по машине – ему было не до рефлексий, а Понтекорво, напротив, – было.

– Кирилл, вы мыслите безупречно, но, к сожалению, без учета обстоятельств, – мягко произнес старик, подошедший к антиквару, который рассматривал копошение капитана в салоне. – Все прозрачно, как божий день. В машине обычно два сотрудника, а следа три. Значит, у них был пассажир. Вы знаете одного пассажира, которому очень нужно в ту самую сторону, что и нам. Это не вопрос, Кирилл. Вы знаете.

Ровный поморщился, потому что знал. Художник, заметив его мимические упражнения, постучал тростью в землю и произнес:

– И если я прав, а я, скорее всего, прав, бояться встречи со стражами порядка не стоит. Столько времени взаперти с Тенью не выдержит ни один мозг, ни одна воля. Теперь достойные представители закона не спросят у вас разрешения на оружие. Они вообще ничего не спросят – они такие же упыри, марионетки, с коими вы столь исчерпывающе познакомились в родном городе, – Понтекорво вздохнул и добавил: – Лучше бы нам встретить полицейских. Теперь же в армии Хозяина больше на двух бойцов.

Антиквар не успел никак отреагировать на ободряющий прогноз, потому что ход мыслей нарушил полный разочарования возглас Быхова.

– Вот же, а! Ничего полезного в салоне! Все унесли!

– А чего ты хотел, Слава? – спросил Бецкий не без ехидства, давя на кнопки жадности в капитанской душе. – У полиции оружие на поясах, пэпээсников здесь нет, значит, все свое ношу с собой и так далее, понял?

– Не понял! Не понял! Где здесь багажник открывается… Наверное… Ах да, вот! – что-то в машинном нутре щелкнуло, а крышка багажника подалась вверх.

Быхов, стремительный, как олень перед случкой, выскочил наружу и через миг нырнул в недра, лязгнув дробовиком. Из недр донеслось счастливое:

– Охренеть! Вот свезло!

– Все-таки что-то нарыл, чертов Плюшкин! – сказал Бецкий. – Ты давай поживее, а то мы так с тобой до ночи проковыряемся!

– Заткнись, товарищ майор! Смотри!

В руках капитана покоилось солидное ружье чрезвычайно старорежимного дизайна. Деревянный приклад веслом, толстое деревянное ложе во всю длину ствола с продольным желобом скрывало трубчатый магазин. Ствол утапливался в цилиндрическую коробку, которая возвышалась над прикладом, как угловатый надолб. Затвор сбоку, снизу окошко загрузки патронов. Ровный поискал глазами помпу, которую героям американских боевиков законы жанра велели лихо передергивать назад-вперед, и не нашел. А она напрашивалась.

Общее впечатление от оружия было как от старинного серванта: что-то очень тяжелое, крепкое и очень непрактичное. О чем Ровный и сказал, внезапно для самого себя перейдя с капитаном на «ты»:

– Не вижу, чему ты радуешься. Я ценю антиквариат, но… оно вообще стреляет?

– Это ты антиквариат! – обиделся Быхов. – А это «Браунинг Авто 5» в полицейском исполнении! Двенадцатый калибр, восемь выстрелов в магазине, девятый – в стволе! Самый надежный самозарядный дробовик в мире! Калаш во вселенной дробовиков! Да еще сделан здесь, в Бельгии, на фабрике «Герсталь»! Антиквариа-а-ат! Чтоб ты понимал! Хочешь, махнемся? Я тебе «Бенелли», а себе вот его заберу?

– «Бенелли»? Мне? Куда я его дену? – потрясенно спросил Ровный, слегка ошалев от перспективы тащить в прибавку к Макарову и шпаге еще и ружье.

* * *

Через десять минут антиквар, еще сильнее ошалевший, трясся в машине. Поверх парки его затягивал жилет, весь прошитый горизонтальными петлями, в которые было набито бессчетное количество пластмассовых цилиндриков. Еще сколько-то помещалось в четырех увесистых подсумках на животе и еще восемь в матерчатой обоймице, притянутой к прикладу широкими ремнями. Приклад стоял между ботинок, а в потолок уставился ствол проклятущего «Авто 5». Весил он не менее четырех кило, что для отвыкшего от армейских тягот торговца древностями было с перебором.

Торговец древностями дико потел, а с водительского места раздавалось восторженное зудение Быхова.

– Братан, с чего такая кислая физиономия? У тебя девяносто картечных выстрелов! Девяносто! И еще в допнике на заднице двадцаточка – я проверил! Штурмовое полицейское снаряжение! От свезло так свезло! Можно вторгаться в Польшу! Если не тупить, конечно! Осилишь?