Опасные земли

– Успокойся, капитан, я стрелял из дробовика и в тире, и по банкам, и на охоту ходил, в моем бизнесе оно почти обязательно, но-о-о, – ныл антиквар, – конкретно это старье я держу в руках впервые, да и как я его со шпагой этой идиотской, с пистолетом, я сижу-то еле-еле!

– Ничего! Ничего-о-о! – чекист радостно подвывал. – Шпагу мы тебе по-самурайски перевяжем, а пистолет за клипсу на жилетик! Кобура-то тактическая, модная! Будешь пес войны! В натуре! Шпага, правда, за каким хреном при такой огневой мощи, я хэзэ, но если надо – все разместим!

– Ты точно псих!

– Ага, так мне сказали в военкомате, перед тем как записать в ВДВ! Га-га-га!

По аккомпанемент счастливого ржания начались проблемы, про которые ворчал старик в самом начале лесной дороги, если антиквару довелось все правильно расслышать, в чем не мог поклясться.

Открыл сессию умный телефон в держалке на торпеде. Экран его подернулся рябью, задрожал, а потом и вовсе потух, начисто игнорировав провод питания, вставленный в прикуриватель через переходник. Трубка просто умерла.

– Какого черта? – спросил Бецкий и пощелкал своевольное устройство ногтем.

Гаджет отвечать не собирался, зато его инициативу поддержал верный «Паджеро». Мотор вдруг закашлялся и заглох. Машина пару секунд шла накатом и замерла. Все попытки реанимировать движок поворотами ключа зажигания и даже трехэтажный мат ни к чему не привели. Двести лошадей, скрытые в шести цилиндрах под капотом, остались безучастны и немы. Стартер даже не думал схватываться – искры не было, машина умерла вслед за мобильной трубкой.

– Вот это, в самом деле, какого черта! – Быхов выдохнул и с видом покорности судьбе сложил руки на баранку.

– Добро пожаловать в Сен-Клер, – Понтекорво улыбнулся. – Ехали мы в правильном направлении. Теперь начнется самое интересное.

* * *

День стремительно уходил.

Солнце проваливалось в жирное, адское марево на западном пределе мира, который все еще не разродился дождем, хоть и намекал на такую перспективу дюжиной верных признаков.

Томно было.

Из поднебесья кузнечным молотом плющила жара, жарой исходила пропеченная за день земля, воздух недвижен и, казалось, не вдохнуть его, не пустить в легкие кислороду. Птицы ходили низко, а стрелки барометров тыкались в сектор «буря». Только лгали приборы. Не было ветра, дождя и грома с молниями. Природа мечтала о малейшем дуновении, но небесный купол не пятнало ни одно облачко, а все, что под ним, оставалось застывшим, как монолит.

По окоему огромного поля темнел лес, уже сожравший «Паджеро» вместе с перехватчиком федеральной полиции. Его черно-зеленый абрис здорово напоминал оскаленную пасть, ощетинившуюся щербатым частоколом зубов. Раскинутая подле равнина вздымала холмы и пологие всхолмья, за которыми приглядывали с вершин исполинские дубы.

Через поля вилась дорога, словно воскреснув вне полога лесного безвременья.

Ее хорошо видимая торная лента шла на закат, где, подсвеченный лучами солнца, чернел еще один абрис. Высокие шпили и крыши, башни и колокольни – на границе близкого горизонта притаился Город.

И не знали четверо друзей, вышедших из чащобы, куда смотреть – на цель путешествия, а это была именно она, или… на колонну издохшей техники. Колонна замерла между лесом и лугом, как мертвая змея, растянувшаяся вдоль обочины.

Быхов с оглядкой подошел к огромной угловатой туше серо-зеленого цвета в ржавых потеках и потыкал борт стволом.

– Это как понимать? Кто-нибудь мне объяснит? Это же, мать его, танк! Фашистский «Тигр»! Вон и кресты намалеваны!

– Не «Тигр», но танк, – объяснил кто-нибудь, а точнее, антиквар. – Всем известно…

Самому Ровному стало известно дня четыре назад в ходе исчерпывающей консультации Максима Сидорчука, посему он ощущал себя очень подкованным.

– …что «Тигр» появился только в 1943 году. Здесь нацисты выступали в 1940-м. Стало быть, это Т-3, Панцеркампфваген драй. Средний танк начала войны, серия F, причем ранняя. Посмотри, какая пушка маленькая – 37 миллиметров.

– Мне полегчало. А что он тут делает? И вон те коробки, кстати, что это?

– Это Зондеркрафтфарцойг 251, или БТР «Ганомаг», в кино не видел? Делают они, если ты внимательно слушал гражданина художника, то же, что и мы, – стоят. Во время наступления на Бельгию в этих местах исчез целый батальон вермахта. Надо полагать – это он и есть. Разведка пошла пешим порядком его искать и нашла, а заодно и город, после чего сюда отправили диверсантов, которые смогли захватить несколько объектов… хм-м-м, не вполне живых, но вполне подвижных. С этой-то колонны все началось. Потом парижское гестапо подогнало бургундские бумаги, немцы сопоставили хрен с носом и вот – мы здесь.

В тылу колонны замерли четыре танка. Чуть дальше упокоилась вереница грузовиков, тягачей с пушками на прицепе, полевых кухонь и чего-то еще, в сложном порядке разбавленная бронетранспортерами с характерным полугусеничным ходом. Вокруг стояло непонятное количество мотоциклов с колясками, как спутники вокруг планеты. Хвост милитарной гусеницы скрывался в лесу, голова высунулась на луг.