Опасные земли

– До сих пор получалось, – сказал майор и, больше ничего не говоря, выстрелил.

Двенадцатый калибр в гулком помещении оказался голосист – эхо так и разгулялось, волнуя огоньки свечей и лампад. Рассеялся прозрачный пироксилиновый дым, а в левой стороне кирасы стала видна круглая пулевая пробоина. Человек, даже не покачнувшись, извлек из ножен огромный меч с клинком более метра длиной. На улице, будто отозвавшись выстрелу, зарокотало. Видать, собиравшаяся весь день гроза – собралась.

– Странно, но я не могу нащупать ваших слабых мозгов, – задумчиво пробасил человек. – Чаще всего это простое дельце. Наверное, наш дорогой доктор мне мешает. Что же, раз так, начнем.

Из-за глыбы алтаря выпрыгнул чертом из табакерки второй полицейский. В самом деле, куда бы он делся? Его заметно трясло, что живо напомнило Кириллу наркомана Богуслава – такое же синюшное лицо и глаза навыкате. Не прекращая скалиться, бывший страж порядка поднял пистолет, но пальнуть не успел.

Два ружья в руках инквизиторов оказались быстрее, а руки не дрожали. Картечь из «Бинелли» Быхова снесла бельгийцу верх черепа, а Бецкий угостил его сразу двумя пулями в грудь и живот. Мощные патроны «магнум» свалили полицейского с ног, он задергался на полу, слепо шаря руками, а ботинки его выбивали по плитам какую-то немыслимую чечетку. Инквизиторы сразу навелись на рыцаря, а майор крикнул:

– Ровный, не тормози, оружие наизготовку!

За окном опять громыхнуло, на этот раз ближе и значительнее, а в витражах отразилась первая за ночь молния. Послушный команде антиквар вскинул старенький, но, как обещали, очень надежный дробовик к плечу, ощущая, как вся военная справа, напяленная на отвыкший от подобного организм, мешает и давит. Паче всего путался нелепый меч, что навесил на него еще днем запасливый Быхов.

И чекисты, и антиквар напрочь выпустили из боевого расписания художника Понтекорво. Кирилл просто не мог прийти в себя, что и о чем думали сотрудники конторы неизвестно, но куда дедушке с его смешной шпагой, если в деле сразу три мощных ствола?

– Прикрывайте, господа! – внезапно звонко воскликнул он, отдав салют клинком.

– Куда, чертов дед?! – Бецкий потряс оружием в негодовании, так как старикан пересек линию стрельбы.

Чертов дед и правда отличился. Он резво подбежал к ступеням кафедры, где высилась фигура в полных латах, и, приняв изысканную фехтовальную стойку, наставил шпагу. А рыцарь просто поднял меч. Стальная громадина с настоящим заточенным ломом, каковым казался меч для непосвященных, являли чудовищный контраст с престарелым гражданином в шляпке и узким клиночком в руках.

Рыцарь был неправдоподобно быстр. Не ожидаешь такого от человека в массивном железе с головы до пят, в котором и пошевелиться трудно. Он всего лишь сделал шаг, слегка развернув корпус, как его оружие обратилось сияющей радугой, которая пересекла художника крест-накрест.

Точнее, пересекла бы.

Старик ушел из-под первого взмаха, а второй смог проводить в сторону плоскостью шпаги.

Антиквар против воли зажмурился. Услужливое воображение нарисовало разваленного пополам художника, ибо не то что отразить – заметить удары на такой скорости представлялось чем-то выше людских способностей. Но ничуть не бывало.

Меч, повинуясь инерции и услужливой помощи дедовой шпаги, пролетел мимо цели. Длинный выпад, и острие устремилось к открытому лицу. Укол должен был пробить голову до затылка, но рыцарь без затей повернул шлем, шпага безвредно скрежетнула по бронированному нащечнику. Не замахиваясь, враг рубанул художника по опорной ноге, но тот легко отбил клинок, разорвал дистанцию и тут же, пригибаясь, нанес пару уколов, метя в подмышечные вырезы нагрудника.

Попал он или нет, Ровный заметить не смог, зато рыцарь, более не размениваясь на игру клинков, пнул старика латным башмаком в грудь. Понтекорво приподняло над полом, и он отлетел метра на полтора, растянувшись на граните.

Фигура в броне вновь подняла оружие, но тут заговорили дробовики. Быхов, Бецкий и антиквар, увидев, что больше никто не стоит на линии прицеливания, обрушили шквал свинца. Картечь высекала искры из стали, а тяжелые пули дырявили ее… вообще никак не повредив человеку внутри старинной скорлупы.

Однако не обращать внимания на выстрелы он не мог и, вместо того чтобы броситься на упавшего художника, атаковал стрелков.

«Да не может он двигаться так быстро!» – успел подумать Ровный, потому что рыцарь в четыре лязгающих прыжка, как заправский спринтер, почти достиг трех друзей, которым пришлось уносить ноги. Они порскнули в стороны, так как рукопашная с неуязвимым для огнестрельного оружия монстром казалась форменным суицидом, да, пожалуй, таковым и была.

Быхов побежал к алтарю, где все еще дергался полицейский. Майор, показав спину, – к противоположной стене. А Ровный, откуда прыть взялась, – к скамейкам для прихожан, перепрыгнув первую не хуже крученого жеребца. Рыцарь помчался именно за ним, грохоча по проходу между лавок.