Опасные земли

Обогнать его невозможно – сразу понял антиквар, перескакивая через второй ряд скамей, а после и через третий. Человек в доспехах поравнялся с ним, запыхавшимся и потерявшим разгон, пошел вдоль лавок, деловито помахивая мечом.

Опять грянули выстрелы, притормозив рыцаря на пару секунд.

– Прыгай оттуда, Кира, быстро!!! – заорал Быхов от алтаря. – На меня!!! Шевелись!

Майор Бецкий принялся стрелять, а до Кирилла дошло, что его преследователь хоть и очень ловок, но через спинки скамеек в его броне не больно поскачешь. Поэтому, опираясь руками, он исполнил команду буквально – попрыгал в сторону капитана. Тот сидел на корточках и возился с чем-то разложенным на полу, чем именно, антиквар не понял. Не понял, пока до его ушей не донеслось шипение гранатных запалов, и тогда Ровный начал торопиться по-настоящему.

Он перепрыгнул последнее препятствие и бросился к колоннам, где дожидался Бецкий, паливший из пистолета. Видимо, в ружье вышли патроны. Одна за другой через голову антиквара полетели три колотушки, а его самого майор втащил за каменный столб.

Грохнуло. И еще раз, и еще.

Замечательная акустика так здорово разнесла звук взрывов, что антиквар перестал что-либо слышать. Он скорее ощутил, как по защищавшей его преграде ударили осколки и воздушная волна. Потом, словно через вату в ушах, шандарахнуло опять. И все стихло. Лишь звон в ушах не прекращался.

Майор и Ровный высунулись из укрытия.

Прямо перед ними валялся меч. Скамьи, спинки в том месте, откуда драпал антиквар, были опрокинуты и пощеплены. А из-за них в боковом проходе торчали неподвижные латные ноги.

– Выкусил, ты, говно! – надрывался с амвона Быхов, словно сошедший с ума пастор, на коего с недоумением взирал витражный Христос. – Я ими не только тебя, танк!.. Знай наших, чучело!!! Четыре гранаты, а! В лузу!

И уже спокойнее:

– Все живы? Отец, ты как?

Понтекорво, совсем по-стариковски охая, поднялся с пола. На груди его манерного старомодного пиджака отпечатался след огромной стопы. Художник потер ушибленное место, вздохнул, кивнув, вроде как в норме.

– Ох, ловок ты, дед! Я уж думал, этот тебя пошинкует! Ну да ничего, супротив гранаты, эх, сами видели! Между прочим, Слава, я пустой, не поделишься БП? – капитан залихватски махнул рукой в сторону Бецкого, который, скинув ранец, принялся извлекать запасные гранаты.

– Вы рано празднуете викторию, кхе-кхе, – сказал Понтекорво, покашлял и поднял с пола шпагу. – К нам идет кое-кто похуже. Или вы запамятовали, что это всего лишь Тень? А вот и Хозяин.

Все замерли, лишь Быхов продолжал распихивать гранаты за пояс. От левого прмдела в самом деле раздавались шаги. Но пуще них о приближении чего-то недоброго возвещало ощущение силы. Да, именно ее – энергия, непредставимая мощь наполняла помещение. Казалось, за стеной дышит атомный реактор… Нет, неверно.

Приснопамятный РБМК[68] рядом с тем, что приближалось, шло к центральному нефу, был не более той магнитной шарманки, что так любил покрутить старина Фарадей[69] в далекую викторианскую эпоху. Храм переполнялся силой от стен до конька крыши, от дверей до алтаря. Вот-вот – и камни разлетятся от невероятного ее давления.

В голове антиквара шумело, и это не были последствия подрыва немецких колотушек в замкнутом помещении. Перед глазами залетали мушки, как после долгого бега или бессонной ночи. Наваливалась вялость, руки и ноги стали словно ватные.

Он только и мог что смотреть туда, куда уставился художник, прямой и несгибаемый, будто древко копья.

Что выйдет к ним навстречу через считанные секунды? Монстр, чудовищный дракон о трех головах, Годзилла – гость из смешного японского синема или огромный боевой робот? Что еще может излучать столь напряженное могущество, от которого воздух густеет и меркнет молниевый блеск по ту сторону окон. Или это зрение подводит со страха и усталости?

Но нет, глаза не подводили антиквара, пусть и расшалились перед взором незваные мушки.

Но нет, не Годзилла появился в центральном пределе.

Среднего, а пожалуй, небольшого роста человек. Похожий на кого угодно, только не на боевого робота. В потертой стеганой куртке, к подмышкам, подолу и стоячему воротнику которой были пришиты кольчужные полотна. Высокие остроносые сапоги. На голове вместо шлема – шапочка с отворотами. Он шел, опираясь на меч в ножнах, будто на посох. Гладко выбритое лицо с правильными чертами принадлежало парню лет двадцати пяти – двадцати семи. Вот только волосы, выбивавшиеся из-под убора, были прихвачены сединой, а от нижней губы до подбородка змеился шрам.

Выглядел он не грозным, скорее – усталым. А в сравнении с предшественником еще и очень невзрачным. Однако сила перла именно от него, что поняли, почувствовали, ощутили все, стоило ему появиться под сводами.

Пришелец заговорил.

Опять слова раздавались сразу в голове, в мозгу, едва не разрывая плоть вибрациями адской мощи.

– Желаю здравствовать, господа. Добро пожаловать в Сен-Клер, что на реке Уаза.