Опасные земли

– Эти-то еще ничего! – Уго указал на друзей. – Старшим, конечно, хамят, но жизнь уже понимают. Мы же с войны, а война голову вправляет. Ты, Петроний, в кирасу-то еще влезаешь?

– А на кой? Я свое отвлезался – хватит.

– Помнишь, как тогда под Сиенной? – глаза де Ламье заблестели.

– Помню! И ты помнишь. А остальным про то знать ну совершенно не нужно.

Филипп думал, что как раз нужно и даже весьма любопытно, но слуга принес еду и аппетитно булькнувший кувшин – расспросы умерли сами собой.

Через час Жерар уже стоял на столе, живописуя собственные подвиги на графской службе. Вокруг собралась немаленькая толпа посетителей, де Сульмон был в центре внимания, и он был счастлив тем недолгим счастьем, что так легко отыскать на дне бочонка. Тем более дармового.

– Складно свистит, – молвил Петроний.

– Это да-а-а! Может! Если б я там не был, поверил бы! – сказал Филипп.

– Ты-то тоже… бывалый! Всю драку провалялся в шатре, как девочка. Подумаешь, ребра ему поломали! – Уго, как всегда, был язвителен и колюч.

Филипп собрался надерзить в ответ и надерзил, но его не услышали, потому что компания встретила очередной жераров тост дружным ревом. Энтузиазм публики объяснялся легко – все надеялись, что расходившийся рыцарь сейчас начнет поить всех подряд. Впрочем, напрасно – казна была у де Лалена, который тщательно соблюдал остатки трезвости и поить никого не собирался.

Молодой человек, кстати, давно заприметил колоритного господина, который занял столик в углу, сидел один и даже во время недавней потасовки не сдвинулся с места. Вот и теперь тоже – народ веселился и пил, всячески сопереживая вракам друга Жерара. Этот же, мрачный и одинокий, вытянул длинные ноги в черных чулках, надвинул шляпу на глаза и лишь изредка прикладывался к кубку.

Господин все чаще приковывал взгляд Филиппа, до того было любопытно – что за гусь, тем более что «гусь» совершенно незнакомый.

Наконец, когда публика принялась грохотать кружками по столам и требовать с Жерара песню, де Лален не выдержал, улучил момент и добрался до уха Петрония.

– Слушай, ты же всех тут знаешь? – зашептал он.

– В основном, – обернулся хозяин.

– Что это за… короче говоря, вон там, в углу, – Филипп указал глазами на предмет интереса.

– Этот?

– Да этот, этот! Ты бы еще костью в него запустил! Будто и так не понятно, о ком я!

– Хо! Вот этого-то я как раз не знаю, – Петроний даже зад почесал от такой своей неосведомленности.

– А чего он меня разглядывает?

– Смущаешься?

– Кто, я?! – возмутился Филипп.

– Нет, я! – поддразнил собеседника итальянец.

– Дьявол, да просто странный тип – сидит один, почти не пьет…

– Да нормальный тип, мне плевать, лишь бы платил.

В этот момент незнакомец поднялся из-за стола, одернул дублет, прошитый вертикальными складками, и Филипп разглядел бэйдж, блеснувший на синем сукне. Господин склонил голову, уставившись на бургундца, а когда убедился, что тот заметил его маневр, широким жестом дал понять, что приглашает к себе.

Филипп на всякий случай поглядел по сторонам – нет ли кого позади и верно ли он понял пантомиму, пожал плечами и направился в дальний угол. И лишь там он разглядел бэйдж – три золотые лилии.

– Вы, я вижу, заинтересовались моей персоной? Разрешите представиться: сир Джон Синклер, поверенный его величества короля Людовика, – сказал он.

– Филипп де Лален к вашим услугам, счастлив знакомству.

– Не могу сказать, что счастлив и я, однако присаживайтесь.

– Я полагаю, что это вас задержали в Брюгге по приказу герцога?

– Именно так. Все понимаю – война, но мне всегда казалось, что рыцарского слова достаточно, чтобы рассеять пустые подозрения насчет ваших затруднений в графстве Шиме. Рыцарское же слово держит меня здесь, поскольку обещал никуда не уезжать, не уведомив Его Светлость.

– Слова, даже рыцарского, теперь недостает – такие времена, – куртуазно посетовал Филипп, ну, или надеялся, что куртуазно.

Собеседнику было лет тридцать пять. Короткая рыжая борода, поломанный нос и челюсть как наковальня.

– Вы из Шотландии?

Тот кивнул.

– Да, из Шотландии. Служу у короля, потому что младшему в семье не нашлось места за проливом. В Бургундию меня отрядили после того, как ваш наследник взял моду арестовывать особ королевской крови.

– Вы о бастарде Рюбанпре?

– О нем. На всех желающих королевской крови не напасешься, пусть даже ублюдочной.

– Говорили, что бастард – шпион и подстрекатель, что позорно при его статусе.

– У меня такого статуса нет, поэтому что до моих суждений? – шотландец поднял светлые брови. – Впрочем, не желаете ли вина?

Филиппу в смысле вина терять было нечего (выпил-то уже изрядно) – согласился.

– Значит, нам вместе ехать в Шиме, сир Джон? – бургундец с трудом выговорил островной вариант имени Жан.

– Вместе. Самое смешное, что я даже не слышал о таком городке – Сен-Клер.

– Я там даже бывал.

– В самом деле? И как по-вашему, склонны горожане к бунту против герцога?