Опасный поворот. Инспектор пришел

Роберт . Ну, превосходно. Приезжайте как можно скорее. (Вешает трубку. В передней закрывает дверь и зажигает свет у входа.) Они возвращаются.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

При поднятии занавеса Роберт, Фреда и Олуэн стоят в тех же позах, что и в конце первого действия.

Роберт . Они возвращаются.

Фреда . Все?

Роберт . Нет, кроме Бетти. Она ложится спать.

Олуэн (с легким оттенком горечи) . Мудрая маленькая Бетти.

Роберт . Не понимаю, почему вы говорите таким тоном, Олуэн, точно Бетти от чего–то увиливает. Вам очень хорошо известно, что она не замешана в этом деле.

Олуэн . Вы так думаете?

Роберт (встревоженно) . А что, разве нет?

Фреда (мрачно усмехаясь) . Бедный Роберт, взгляните только на него. Так и видишь, как он убеждает себя: «Это действительно уже серьезно». Как мы все все–таки выдаем себя. Удивительно, что у нас еще есть секреты друг от друга.

Роберт . Но, черт побери, Олуэн, вы просто не имеете права задевать таким образом Бетти. Вы прекрасно понимаете, что лучше не впутывать ее в эту историю.

Олуэн . Да, конечно, мы не должны пачкать ее чистого юного воображения.

Роберт . Ну, что же, она действительно моложе нас всех – и страшно впечатлительна. Вы же видели, что было с ней как раз перед уходом. Ей была не под силу создавшаяся обстановка.

Олуэн . Но это было совсем не потому.

Роберт . Очевидно, вы не любите ее, Олуэн. Я не могу понять – почему? Она всегда так восхищалась вами!

Олуэн (чистосердечно, без всякой насмешки) . Ну, что же, мне очень жаль, Роберт, но я не могу ей отплатить тем же, – я восхищаюсь только ее наружностью. Не могу сказать, чтобы я ее не любила. Но… во мне нет к ней той жалости, того сочувствия, которые мне хотелось бы или которые я, может быть, должна была проявлять к ней.

Роберт (недовольный ее ответом) . Вы не питаете к ней жалости? Разве есть какая–нибудь необходимость вам или кому–нибудь жалеть ее? В вас чувствуется какое–то раздражение, Олуэн.

Фреда (к ней полностью вернулось самообладание) . Я не думаю, Роберт. Хотя, вероятно, наш сегодняшний вечер располагает к подобному состоянию. Кстати, я сейчас стою перед весьма щекотливой проблемой – перед проблемой, которую приходится решать только хозяйкам. Если человека призывают обратно в дом, для того чтобы обозвать лжецом, подлецом, мерзавцем, а возможно, и вором, – следует ли приготовить для него несколько сандвичей?

Роберт (раздраженно) . От меня он никаких сандвичей не получит.

Фреда (поддразнивая его) . Ах так, нет честности – нет и сандвичей, таков твой девиз? Не так ли? О, дорогой мой, какими мы сделались мрачными без Мартина! И в каком бы он был восторге от всего этого. Он бы непременно выдумал какие–нибудь немыслимые и невероятные грехи и разыграл покаяние. О, пожалуйста, не глядите так ужасно серьезно, вы оба. Могли бы быть немного повеселее… ну, хоть на минуту.

Роберт (мрачно) . Боюсь, что нам недостает твоего легкомыслия, моя дорогая Фреда.

Фреда . Мне кажется, у меня такое настроение потому, что, невзирая на все, я себя чувствую немного хозяйкой, ожидающей гостей, и, как ни странно, не могу не думать о комплиментах и сандвичах.

Звонок в передней.

Фреда . А, вот и они. Тебе, Роберт, придется их впустить самому.

Роберт выходит. Как только обе женщины остаются одни, их поведение резко меняется. Обе говорят быстро, шепотом.

Олуэн . Вы действительно давно догадались?

Фреда . Да. Больше года. Мне часто хотелось сказать вам что–нибудь по этому поводу.

Олуэн . Что бы вы сказали?

Фреда . Точно не знаю. Какую–нибудь глупость. Но что–нибудь очень хорошее, дружеское. (Пожимает ей обе руки.)

Олуэн . А о вас я узнала лишь сегодня вечером, Фреда. А теперь мне все это кажется таким очевидным. Не понимаю, почему раньше мне в голову ничего не приходило.

Фреда . Я тоже не понимаю.

Олуэн . Это все совершенное сумасшествие, не правда ли?

Фреда . Совершенное безумие. И с каждой минутой оно усугубляется. Впрочем, мне все равно. А вам? Это все–таки дает какое–то облегчение.

Олуэн . Да, отчасти. Но в то же время становится как–то жутко. Точно несешься в машине, у которой отказали тормоза.

Фреда . А впереди опасные повороты и страшные тупики.

За дверью слышны мужские голоса. Первым входит Стэнтон, следом – Гордон и Роберт.

Стэнтон (в дверях) . Я не понимаю зачем. Прошу прощения, Фреда, но это дело рук Роберта. Он настаивал на нашем возвращении.

Фреда (холодно) . Ну, что же, я думаю, Роберт был прав.

Гордон (направляется к кушетке и растягивается на ней) . Во всяком случае, какое–то развлечение. Ну–с, в чем же дело?

Роберт . В основном дело касается пропавших денег.

Гордон (с отвращением) . О! Черт, я так и знал! Почему вы не можете оставить в покое бедного Мартина?

Роберт . Подожди, Гордон. Мартин не брал этого чека.

Гордон (вскакивая на ноги) . Что? Как – не брал? Ты в этом уверен?

Фреда . Да.

Гордон . Вы знаете, я никогда не мог этого понять. Это было так непохоже на Мартина.

Стэнтон (обращаясь к Фреде и Роберту) . Вы действительно уверены, что Мартин не брал денег? А если не он, то кто же? И если не брал, то почему же застрелился?