Операция «Крепкий поцелуй»

Прислушиваясь сквозь дверь к удаляющимся шагам своего телохранителя, мужчина в кепи сунул зажатый в руке ключ в правый карман, пошарил в левом и извлек на свет еще один ключ, на котором сверкнула металлическая бирка с выбитыми цифрами 2326!

Как только лифт с охранником поехал вниз, мужчина в кепи открыл дверь и выглянул в коридорный полумрак.

Убедившись, что в коридоре никого нет, он решительно, но стараясь ступать тихо, подошел к номеру 2326 и, нащупав пальцами замочную скважину, осторожно вставил ключ в замок и тихо повернул его. Легкий толчок рукой – и в коридор на ковер сквозь приоткрытую дверь упала полоска лунного света. Мужчина оглянулся и скользнул внутрь…

* * *

Придерживаясь рукой за стенку, чтобы не оступиться в темноте, мужчина в кепи миновал прихожую гостиничного номера и вошел в спальню. На широкой кровати, раскинув руки, лежала Люсия. Она была обнажена, лишь лоскуток простынки небрежно прикрывал ее бедра. Длинные черные волосы разметались по подушке, глаза ее были закрыты, по мраморной коже струился лунный свет.

На мгновение мужчина в кепи замер, дыхание его стало возбужденным, он снял с головы кепи, медленно расстегнул свой китель, присел на краешек кровати, протянул руку и осторожно дотронулся пальцами до плеча красавицы. Потом провел рукой ниже, вдоль всей руки до самой ладошки… и вздрогнул – он заметил на ее пальцах запекшуюся кровь!

– Она не спит, – неожиданно раздался позади него тихий голос.

Мужчина в кепи вскочил с кровати и обернулся.

– Она не спит… – спокойно повторил сидевший в кресле в темном углу комнаты Олейников. – Она мертва, команданте Фидель…

* * *

– «Леска вытягивалась в длину все больше и больше, и наконец поверхность океана перед лодкой вздулась, и рыба вышла из воды. Она все выходила и выходила, и казалось, ей не будет конца, а вода потоками скатывалась с ее боков. Вся она горела на солнце, голова и спина у нее были темно-фиолетовые, а полосы на боках казались при ярком свете очень широкими и нежно-сиреневыми. Вместо носа у нее был меч, длинный, как бейсбольная клюшка, и острый на конце, как рапира. Она поднялась из воды во весь рост, а потом снова опустилась, бесшумно, как пловец, и едва ушел в глубину ее огромный хвост, похожий на лезвие серпа, как леска начала стремительно разматываться…»[39] – Олейников закончил читать вслух, захлопнул книжку, взглянул на пенящуюся за кормой рыболовной шхуны воду, на батарею изогнутых напряженно-молчащих удилищ вдоль бортов и, повернувшись к Фиделю Кастро, восторженно улыбнулся: – Потрясающе пишет Хемингуэй, ничего не скажешь…

– Эту книжку он мне сам подарил, там автограф на первой странице, – отозвался Кастро, крутясь в привинченном к палубе рыбацком кресле. – Жалко папашу Хэма. Кажется, буквально вчера мы с ним вот так же марлина ловили. Душевный был старик…

– Да… – согласился Олейников, – Я слышал историю, что как-то он поспорил, что сочинит самый трогательный в мире рассказ всего из четырех слов. И выиграл…

Кастро с любопытством посмотрел на Олейникова, тот продолжил:

– Он и впрямь сочинил такой рассказ. Всего из четырех слов. Самый трогательный в мире. Вот такой: «Продаются детские ботиночки. Неношеные…»

Кастро улыбнулся и с восхищением покачал головой.

– Гений… – вздохнул он и тут же горько добавил: – Уверен, это янки его убили. Не мог он сам застрелиться…

И они оба замолчали, вглядываясь в морские волны.

Фидель махнул рукой – охранник принес на подносе бутылку рома, открыл ее, наполнил стаканы и отошел на почтительное расстояние.

– «Сантьяго-де-Куба»? – глянул на этикетку Олейников. – Действительно ваш любимый, команданте?

– Мой любимый, самый лучший на свете, – подтвердил Фидель, с наслаждением принюхиваясь к аромату рома в стакане.

– Уверен, она это знала… – усмехнулся Петр. – И знала, что не меньше рома вы любите красивых женщин. Потому и старалась заманить на ночное свидание, где вас и ждала бутылка «Сантьяго-де-Куба» с впрыснутым туда ядом. Но диверсантка из нее получилась никудышная. Хотя задумка у ее инструкторов из ЦРУ, а я думаю, что все готовилось в Лэнгли, была неплохая. Устроить якобы побег вашему другу из тюрьмы, через него войти в доверие к вам, обольстить и на романтическом свидании капнуть немного яду в ваш любимый ром.

– Как ты об этом догадался?

Петр усмехнулся:

– Мне приходилось слышать, как свистят настоящие пули. А когда при нападении на тюрьму охранники стали палить холостыми и картинно падать… Свой автомат Люсия выбросила перед посадкой в самолет – патроны у нее наверняка тоже были холостыми. Ну и потом в самолете, пока она спала, я, стыдно, конечно, признаться, покопался в ее рюкзачке. Там были шприцы и несколько ампул с надписью «Инсулин».

– У нее был диабет? – удивился Фидель.