ОПЕРЕТТА

IV. ОТ «ОРФЕЯ В АДУ» ДО «ГЕРЦОГИНИ ГЕРОЛЬШТЕЙНСКОЙ».

Оффенбах, подобно Эрве, начал свою деятельность с фактического отрицания традиций комической оперы. В его буффонадах эта черта нового по сути своей жанра проглядывает особенно явственно. Но если проанализировать создаваемые им одновременно так называемые пасторальные оперетты, то с легкостью можно будет установить, что традиции комической оперы оказываются очень живучими в изменившейся идейно-художественной обстановке.

В этом убеждают не только опереточные пасторали Оффенбаха, но в еще большей степени первые же большие партитуры композитора, утверждающие линию пародийной оперетты и получившие название «оффенбахиад». В них Оффенбах возвращается к старому «веселому и наивному жанру, но на столь измененной основе, что традиции комической оперы оказываются привлеченными на службу совершенно несвойственным им задачам.

Формы, разработанные Буальдье, Адамом и Обером, обращаются в композиционные приемы, подчиненные в их использовании резко видоизменившемуся содержанию новой, современной оперетты.

Пародийный жанр, в котором специализируется Оффенбах, а вслед за ним и Эрве, разумеется, не является исключительным достоянием театра Второй империи. История европейского и, в частности, французского театра пестрит многочисленными образцами «травестированных» античных и средневековых сюжетов, перечислить которые полностью не представляется возможным. «Травестирование» (от глагола «travestir» — переодевать, переряжать) в данном случае, как и в дальнейшем, нужно понимать как использование античного или средневекового сюжета для построения пьесы современного характера, что, при подчеркнутом контрасте внешнего фона и действительного существа произведения, создает особенную остроту восприятия. «Вергилий наизнанку» Скаррона и «Илиада наизнанку» Мариво^[45] порождают в литературе и театре поток подобных пародий. Сюжет «Орфея» еще в 1711 г. предстает в театре Saint Laurent в виде «Орфея в аду». «Прекрасная Елена» имеет прообразы в виде «Похищения Елены» Фюзелье^[46] (театр De la Foire, 1705) и «Суда Париса» (1718). «Синяя борода» имеет предшественницами комическую оперу Гретри на сюжет Седена^[47] (1789), пьесу ярмарочных театров двадцатых годов прошлого столетия под тем же названием и, в последнем варианте, пародийную пантомиму Эрве (1855). Театры Italien и De la Foire широко практиковали пародийный жанр, и нет, пожалуй, ни одного античного и средневекового сюжета, который не был бы ими в этом плане использован.

Эрве культивирует пародию с первых дней существования театра Folies-Nouvelles. Как на пример, укажем на пантомиму «Синяя борода».^[48] Своим успехом она обязана использованным в ней прямому приему анахронизма и буффонно-бытовому современному колориту, которым она пропитана. Вот Пьеро, убив шестую жену, на протяжении большой сцены дерется на дуэли с манекеном; вот его седьмая жена с огромным цветочным венком на голове играет на свадебном балу соло на охотничьем рожке; вот персонажи в средневековых костюмах танцуют парижскую кадриль, цепляясь друг за друга загнутыми носками своих стильных остроконечных башмаков; вот Пьеро — Синяя борода, отправляясь в крестовый поход, несет, прицепив к кирасе, своего шестимесячного младенца с соской во рту.

«Синяя борода» у Эрве еще целиком во власти традиций театра Funambules. Пародийная оперетта, созданная Оффенбахом в содружестве с Мельяком и Галеви, строится на более современной основе.

Создатели жанра «парижской жизни», Мельяк и Галеви насытили типическими его чертами и пародийную оперетту. Авторами либретто «Орфея в аду» являются Гектор Кремье и негласно сотрудничавший с ним Галеви, «Прекрасная Елена» и «Синяя борода» написаны Мельяком и Галеви, «Женевьева Брабантская» построена по принципам «Орфея в аду». Таким образом, в создании больших пародийных оперетт, так называемых «оффенбахиад», роль авторов «Фру-Фру» и «Маленькой маркизы» чрезвычайно велика.

Как сказался жанр «парижской жизни» на пародийных опереттах? Их авторы привели античность и средневековье на парижскую улицу, смешали богов и царей Эллады с шумной и жаждущей веселья толпой бульвардье, научили Юпитера и Менелая языку Парижа Второй империи, его чувствам и его парадоксальному юмору, нарядили Прекрасную Елену в юбку парижанки и познакомили Ореста с гетерами Елисейских полей. Прекрасная Елена, Женевьева Брабантская, Булотта из «Синей бороды», равно как и герцогиня Герольштейнская, — это все один и тот же образ, это все та же Фру-Фру, только меняющая свои туалеты.