Опиум интеллектуалов

Когда рассматривают положение интеллектуалов в политике, складывается впечатление, что оно похоже на положение не-интеллектуалов. Та же смесь поверхностных знаний и традиционных предрассудков у профессоров или писателей, что и у коммерсантов или промышленников, у них обнаруживаются скорее эстетические, чем разумные предпочтения. Один знаменитый романист преследует своей ненавистью благонамеренную буржуазию, из которой вышел он сам, а другой, хотя его философия и несовместима с диалектическим материализмом, с пятнадцатилетним опозданием проявил приверженность к Советам, как и многие люди левых взглядов.

Когда речь идет об их профессиональных интересах, профсоюзы врачей, преподавателей или писателей отстаивают свои права в форме, не сильно отличающейся от формы борьбы рабочих профсоюзов. Кадры защищают иерархию, высшее руководство промышленности очень часто противостоит капиталистам или финансистам. Интеллектуалы на государственной службе считают чрезмерными ресурсы других социальных категорий. Штатные сотрудники с фиксированными доходами и государственные служащие склонны осуждать мотивы прибыли.

Позиция интеллектуалов объясняется также социальным происхождением каждого из них. Во Франции, чтобы в этом убедиться, достаточно сравнить обстановку на факультетах – как у профессоров, так и студентов. Высшая нормальная школа придерживается в основном левых или крайне левых взглядов. В Институте политических исследований большинство профессоров и студентов – консерваторы или люди умеренных взглядов (умеренные в 1954 году как будто случайно были социалистами, представителями MRP или «революционерами mendesiens»). Это, конечно, сказывается и на наборе студентов. У каждого провинциального университета имеется своя политическая репутация. Чаще всего медицинские и юридические факультеты считались «более правыми», чем гуманитарные или естественно-научные. Среда, из которой выходят профессора, и уровень их жизни в каком-то смысле влияют на политические мнения.

Может быть, профессиональные соображения так же, как и социальное происхождение, играют в этом свою роль. Студенты Высшей нормальной школы на улице Ульм в 1954 году смотрели на политические проблемы в духе марксистской или экзистенциальной философии. Враждебно относящиеся к капитализму, озабоченные «освобождением пролетариата», они плохо знали и капитализм, и условия жизни рабочих. Студент, изучающий политические науки, меньше знает об «отчуждении» и больше о том, как функционируют политические режимы (примерно те же замечания можно отнести и к преподавателям, а не только к студентам).

Неизбежно работник умственного труда переносит в политическую сферу навык того мышления, который он приобрел в своей профессии. Прежние ученики в Политехнической школе во Франции придавали либерализму и плановому экономическому развитию большое значение, требуя от реальности невозможного соответствия схеме своего мышления. Занятие медициной не способствует оптимистичному взгляду на человеческую природу. Врачи, часто бывающие гуманистами, также заботятся о том, чтобы сохранить свой статус свободной профессии[81], и с некоторым скептицизмом относятся к амбициям реформаторов.

Подобного рода анализ следовало бы дополнить сравнением одних и тех же профессий в разных странах или различных специалистов внутри одной страны и постепенно перейти к социологии интеллектуалов. За неимением результатов подобных исследований невозможно отметить обстоятельства, которые решительно влияют на положение интеллектуалов, и выделить национальные особенности.

Положение интеллигенции определяется двойным отношением к церкви и к правящим классам. Отдаленной причиной противоположности между идеологическим климатом англосаксонских стран и ситуацией в латинских странах, очевидно, является успех Реформации и существование множества конфессий, с одной стороны, а с другой – могущество католицизма.