Читаем Опиум полностью

Я, дружок, взыскую Града.А ещё взыскую снега.Ах, Ирена, ах, отрада,Ах, сквозная осень бега.У бича проста удача:Недостроенная дача,Ночь, как мякоть винограда,Зубы — в горло помидора,Взвесь пустого разговора —Смесь божбы и богословья,Да Одесса в изголовье.А потом конца и краюНету этому сараю,Что зовут эсэсэсэром.Серо-жёлтое на сером:Перелески, перегоны,Волчьи серые погоны,Да из обморочной чащиЗайцем — в поезд проходящий.Две забытые столицы —Два цветка трефовой масти.Изваял Данило-мастер,Не сумевший похмелиться,Две огромных розеолыНа худом боку пространства(Есть в России где просраться).Под иглою радиолыЗдесь доходит бедный Джимми.А квартирами чужимиМожно мерить расстояньеОт мгновенного самадхиДо иного состоянья.Мы до этих яблок падки —Бодисатвы-самородки,Нирманкайи-недоучки.Девки наши тоже штучкиИ, как-будто, не уродки —Просто малость залежались.Чёрной влагою ужалясь,Двигай дальше нордом с вестомК тёплым виленским невестам,Чьи подмышки пахнут тмином,В этом обмороке длинномОбретая постоянство.Католической природыАрхирейское убранство,Звери каменной породы,Да приветливый народецПред очами Богородиц.А потом — по Божьей воле —Снова рысью в чистом полеЗазвенеть тоской острожнойС обвинением облыжным,С ветхой ксивою подложной,Следом нежным, бегом лыжнымМетить контурную карту,Где руина на руине —Станет завидно поп-арту.По грудастой Украине(— Шо ви, хлопиц, мни сказалы?)Вновь боками греть вокзалы,В яме угольной ДонбассаЖдать видения и гласа,Но дождаться лишь сирены,Созывающей морлоков,Добывать извечный уголь.Вспоминать, как у ИреныЗавивался светлый локон…И уткнуться в Божий угол,Где ни ангела, ни зова.Здесь на берегу АзоваВсе кончаются дороги.Разминуться в ТаганрогеС собеседником случайным,По шофёрским тухлым чайнымМолча подбирать объедки,Да исследовать объекты,Что бредут по полю зренья.Созерцать глухое треньеМоря Чёрного о сушу.Очищать, как рыбу, душуНа тропинках мандаринных.Спать в развалинах старинных.И теряя рифмы, рифмыПокидать долину речи.Забывая, возноситься,Вспоминая, погружатьсяВ это льдистое сияньеОкружающего небаКак на фресках византийскихС почернелым скорбным ликомКосмонавта-водолаза.И зима в горах Кавказа.<p>На смерть подруги</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия