Оптина Пустынь и ее время

Этот случай относился к древности, но такое же точно отношение видим мы и у современного нам Оптинского старца. В жизнеописании старца о. Варсонофия мы ниже приводим случай, когда он запретил С. А. Нилусу восставать на епископа, допустившего варварское реставрирование чудотворной Тихвинской иконы Божией Матери. «Только не идите войной на епископский сан, — заключил свою речь Старец, — а то вас накажет Сама Царица Небесная»46.

Приведем теперь пример идеального отношения одного из величайших епископов Афанасия Великого к одному из величайших старцев, наставнику десятков тысяч монахов Феодору Освященному.

Последний «взял с собою более уважаемых в братстве и имеющих лучший голос в пении и пошел навстречу св. Афанасию, который, пользуясь миром Церкви, посещал Египет и в то время по Нилу плыл в Фиваиду. Он встретил его повыше округа Ермипольского. По обоим берегам реки было бесчисленное множество народа, среди коего находились епископы, великое число клириков и множество иноков, кои стекались туда из всех соседних мест.

Святой Афанасий, увидав Феодора с иноками, сказал словами пророка: Кии суть, иже яко облацы летят, и яко голубие со птенцы ко мне? (Ис. 60, 8). Он с любовию приветствовал Феодора и с отеческим участием спрашивал о состоянии его обителей.

Святой Афанасий, выйдя на берег, сел на осла, которого святой Феодор, взяв за узду, провел через толпу народа, шедшего с горящими факелами, при пении иноками псалмов и священных песен. Афанасий, видя смирение Феодора и ту радость, с которою совершал свое дело, сказал окружающим слова, свидетельствующие о смирении как Феодора, так и самого Афанасия: “Смотрите, с какою ревностию идет впереди нас сей начальник множества иноков. Вот истинные отцы, более заслуживающие носить сие имя, чем мы, по своему смирению и покорности ради любви Божией. Как блаженны и достойны уважения те, кто постоянно носят крест своего Спасителя, славу свою полагают в уничижении, покой в труде до тех пор, пока воспримут венец из рук их Владыки...”»47.

В лице этих двух святых — старца и епископа — мы видим образец идеального отношения. Старец смиряется перед епископом, как если бы был пред ним Сам Христос, а епископ перед старцем, так как чрез него непосредственно открывается воля Божия. В этом сотрудничестве, в этом синергизме епископского, сакраментальноадминистративного, служения и старческого, руководительно- пророческого, в их гармоническом сочетании-симфонии кроется залог расцвета духовной жизни Церкви. Разительный пример этого мы находим в сотрудничестве митрополита Гавриила (Петрова) с архимандритом Феофаном Новоезерским, что создало целую эпоху расцвета монашества и духовной школы48.

Из свойств старца вытекает и безграничная его власть. По поводу власти старца профессор Смирнов говорит: «Неизвестно точно, с какого момента времени, но, по-видимому, очень рано, в монастырях и игуменским, и старческим епитимиям стали придавать большее значение, чем простому дисциплинарному наказанию. Епитимия признавалась не разрешимой никакой иной властию, кроме наложившей ее. Происходило это из представления об абсолютной игуменской и старческой власти, а также от того, что в епитимиях старцев стали видеть проявление связующей и решающей власти, данной Господом апостолам, хотя большая часть игуменов и старцев не имела иерархического сана»49.

Наложенную старцем епитимию никто, кроме него, не может отменить. В подтверждение этого Феодор Студит приводит рассказ: «Один старец не раз приказывал ученику своему исполнить некоторое дело, но тот все откладывал. Недовольный этим, в негодовании старец наложил на ученика запрещение не вкушать хлеба, пока не исполнит порученное дело. Когда ученик отправился исполнить порученное повеление, старец умер. После его смерти ученик желал получить разрешение от наложенного на него запрещения. Но не нашлось никого в пустынной местности, кто бы решился разрешить это недоумение. Наконец, ученик обратился с просьбой к Константинопольскому Патриарху Герману, который для рассмотрения этого дела собрал других архиереев. Но ни Патриарх, ни собор50 не нашли возможным разрешить епитимию старца, о котором даже неизвестно, имел ли он степень священства. Посему ученик до смерти принужден был питаться пищею из одних овощей»51.

Другой случай помещен в Прологе 15 октября. Приведем целиком эту необычайную повесть, которая ярко изображает всю силу власти старца «вязать и решить».