Орда (Тетралогия)

— Эрхе-Хара… Так вот зачем охота… Так вот почему мы здесь…

— Что ещё за Хара такая?

— Эрхе-Хара — молодой хан кераитов, — терпеливо пояснил побратим. — А значит, дело пахнет большой войной!

— Почему — войной?

— Потому что у кераитов есть и старый хан — Тогрул. Который вовсе не собирается никому уступать власть.

Баурджин понятливо кивнул:

— Ах, вон оно что. Тогда понятно. Слушай, а ты откуда их всех знаешь?!

— Ещё бы, не знать! Ведь Эрхе-Хара и моя покойная мать… Впрочем, потом как-нибудь расскажу — поверь, это не очень интересно, да и некогда сейчас…

И впрямь, не успел Кэзгерул до конца произнести фразу, как уже запели трубы, возвещая начало загонной охоты — любимого развлечения монгольских и не только монгольских племён.

Жорпыгыл лично распределил воинов по участкам, и поскольку выделенная роду Олонга территория оказалось довольно обширной, а людей было мало — оцеплению пришлось сильно растянуться.

— Ты! — Жорпыгыл ткнул пальцем в грудь Баурджину. — Будешь командовать этим десятком. — Он кивнул на молодых парней, в числе которых были и Гаарча с Хуридэном, после чего перевёл взгляд на Кэзгерула. — А ты — тем! Помните — за каждого зверя отвечаете лично!

Мог бы и не говорить! И без того было все ясно — хитрый Жорпыгыл, доверяя командование молодым и неопытным, ставил их в весьма непростые условия. По условиям охоты, которая, если уж говорить прямо, являлась репетицией и подготовкой к войне, ни один зверь, даже самый маленький, не должен был ускользнуть от загонщиков под страхом смерти последних. Ну а если на свободу вырвется не один, не два зверя, а больше, кто виноват? Конечно, десятник — не сумел организовать! Ему и переломить хребтину без всякой жалости — кому нужны неумехи? Такая вот складывалась ситуация, нехорошая, прямо скажем. Ну, что сейчас думать, когда уже нужно действовать!

Баурджин скептически оглядел свой десяток и махнул рукой:

— За мной, парни.

Потом оглянулся на Кэзгерула:

— Удачной охоты, брат!

— Да помогут тебе святые и Христородица! — отозвался тот.

Попрощались. И поскакали, и понеслись, быстро достигнув леса. А там уж волей-неволей пришлось спешиться, взять под уздцы лошадей — больно уж густо росли деревья, да и буреломов, и урочищ хватало. А вот это было хорошо — буреломы!

— Гаарча, ты с Хуридэном — здесь, у лиственницы, — расставлял воинов Баурджин. — Вы двое — дальше, за буреломом, вы — на том холме. Ну а я — везде.

Так вот и решил, довольно неглупо. Ну, ещё бы — Жуков под Халкин-Голом примерно так же расставлял войска, а один корпус держал в резерве. Вот как сейчас Баурджин — себя. Что поделать — танкового корпуса у него не было.

— Что ж, — парень хохотнул, — буду сам вместо танка. А зверье — вместо самураев… ха-ха! Неплохое сравнение!

Жорпыгыл-то считал Баурджина совсем неопытным командиром, да так оно и было — ну где и кем успел покомандовать этот парень? Нигде и никем. Но что касается генерала… Дубов действовал чётко: раз парни попались совсем ещё юнцы, значит, нужно расставить их парами, чтоб друг друга поддерживали да зверья не боялись. Мало ли кто может выскочить на засаду после того, как по лесу пойдут загонщики? Волки, медведи, кабаны… А может — чем чёрт не шутит? — и тигр?! И ни один не должен проскочить без разрешения хана!

— Зверюг убивать только в самом крайнем случае, — послав гонца Кэзгерулу, чтобы делал всё то же самое, ставил задачу Баурджин. — Нам главное их удержать, а значит — что? Правильно, напугать! Видите вон то урочище? Ну, где бурелом и овражек? Вот туда всех и гоните. Нет, сидеть в засаде тихо вовсе не нужно, совсем даже наоборот! Орите, колотите о шлемы копьями, в общем, шумите, как можете. Зверь ведь не дурак — на шум не пойдёт. А возле урочища — чтоб никого из вас не было, пусть любая зверюга чувствует: там безопасно.

Проинструктировав охотников, Баурджин занял позицию на возвышении — не то чтобы лучше видеть своих (попробуй тут хоть что-нибудь разгляди, в чащобе!), а чтобы лучше слышать. Да и привычки красноармейского командира давали себя знать.

Позади, метрах в двухстах, расстилалось озеро. Ветер кое-где уже сдул почти весь снег, и обнажившийся лёд блестел длинными бирюзовыми языками. Впрочем, блестел недолго — выглянувшее было с утра солнце быстро зашло за тучу. День становился пасмурным, тёмно-серым, мрачным.

Баурджин прислушался — где-то далеко в лесу завопили, забили в бубны, заулюлюкали — охота началась! Поскакали по деревьям белки — этих было бы трудновато удержать, но ведь они и не дуры — бежать из леса на озеро, чтобы стать там лёгкой добычей какой-нибудь хищной птицы. А вот лисы, бурундуки, барсуки — этих нужно удерживать. Ага! Вот поднял шум караул слева… вот справа… а вот — самый крайний. А вот зашумели и дальше — это уже отделение Кэзгерула. Отделение… хм… совсем уже армейскими категориями стал рассуждать!