Орда (Тетралогия)

Подумалось вдруг — очень не вовремя — а вот если все получится с урочищем Оргон-Чуулсу, с дацаном, если он, Иван Ильич Дубов, вновь окажется в своём истинном времени, дома… А если — вот именно в таком виде — шестнадцатилетним юношей! И кому он тогда там будет нужен? Уж точно, не сыновьям и внукам. Тем более — без прописки, без документов. Н-да-а-а, забавная получится ситуация…

Где-то совсем рядом за деревьями вдруг послышался волчий вой. Баурджин напрягся, прислушался. Знал, волки — хорошие тактики, и связь между собой в стае у них налажена отлично. Ага… вот снова завыл… один, примерно где-то на границе с участком Кэзгерула. Вой такой надрывистый, чуть щенячий даже… вероятно, молодой докладывает обстановку. Ага! Вожак — вон он мелькнул у лиственницы — завыл в ответ. Строго так, указующе. А потом — с вопросом! И ведь отозвались с разных сторон…

Между тем охотники, исполняя приказ командира, вновь зашумели. Конечно же, вожак должен сейчас увести стаю прочь, к бурелому. Судя по вою, он именно так и делал. Молодец волчина, опытный. Так, а это что там за тень? Выслал разведку — проверить, что тут да как? Очень может быть. Скорее всего, даже не разведку — сам попёр. И будет рассуждать так — бурелом, конечно, укрытие, но не очень-то надёжное, и при изменившихся условиях вполне может стать ловушкой. А может и не стать. Но, конечно же, прямо-таки необходимо разведать — можно ли выйти, просочиться к озеру и потом увести стаю по льду?

Баурджин — уже не умом и опытом генерала, а инстинктом охотника — просто чувствовал вожака стаи! А потому действовал быстро — перекрывая зверю выход к озеру. Чтобы знал — нечего и пытаться!

Волк выскочил прямо на него — сильный, поджарый, наглый, с густой серебристой шерстью и узелками мускулами на мощных лапах. Молодой трёхлеток… совсем не типично для вожака стаи… Хотя что ж, бывает и так. Остановился, повёл широкой мордой и, увидав человека, раздражённо обнажил клыки. Заурчал, злобно сверкая жёлтыми глазами. И Баурджин вдруг осознал — этот не уйдёт, бросится, принеся безопасность стаи в жертву собственному нахальству.

Так и случилось. Волк наклонил голову и, пробежав по снегу вперёд, прыгнул… Юноша отпрянул, выставив вперёд копье, но зверь оказался хитрее — приземлился шагах в трёх от противника. Снова заурчал, клацнул зубами, запрыгал вокруг, стараясь улучить удобный момент для решающего прыжка. Баурджин отгонял его копьём, чувствуя, что зверь решил просто-напросто измотать его… и у него это получалось, юноша давно уже упрел в тяжёлом своём полушубке, скинуть который просто не было времени — не давал волк. Да, силен, силен, вынослив — вон какая широкая мускулистая грудь, лапы. А шерсть прямо лоснится на загривке — нет, этот зверюга вовсе не голодал. Небось пожирал мясо с кровью. Обнаглел, понабрался дури — ишь как прёт, прямо на рожон…

Баурджин тяжело задышал, стараясь, чтоб зверь почувствовал это, увидел. Дело осложнялось тем, что убивать в облаве зверей разрешалось только в самом крайнем случае… сейчас как раз был такой. Уйдёт волк — уйдёт вся стая! Юноша отошёл в сторону, устало оперся на берёзу… безвольно повисла рука, и наконечник копья опустился в снег…

Пулей взметнулась в воздух клыкастая серебристо-серая тень. И зубы клацнули у самого горла юноши… Но уже бесполезно! Острие копья пронзило волчину насквозь! Снег окрасился кровью, наверное, первой на этой охоте. Зверь завыл, забил лапами, теряя в конвульсиях последние остатки жизни.

Баурджин наклонился, вытаскивая копье… и замер, почувствовав на себе чей-то пристальный тяжёлый взгляд. Положив руку на нож, юноша медленно поднял глаза… Выйдя из-за ближних кустов, на него смотрел волк! Широколобый, с мордой в давних белёсых шрамах, с желтовато-седой шерстью и, видно, старый, опытный. Настоящий вожак! Вот именно! Настоящий! А этот… Баурджин скосил глаза вниз… И восхитился хитростью и предусмотрительностью старого вожака. Тот, молодой, наглый и сильный, ведь наверняка был его соперником в борьбе за власть в стае! И вот — таким хитрым способом — матёрый волчина избавился от конкурента, пусть более сильного, зато глупого. Избавился чужими руками. Ну, высший пилотаж, ничего не скажешь!

Юноша восхищённо присвистнул и улыбнулся. А волк… волк тоже, казалось, улыбнулся ему, довольно качнул головой и, развернувшись, исчез за кустами. Баурджин облегчённо перевёл дух и вздрогнул, услыхав за спиной приближающийся топот копыт. Обернулся — прямо к нему, в окружении свиты, скакали хитромудрый хан найманов Инанч-Бильгэ и его гость — смазливый красавчик Эрхе-Хара, возмечтавший стать правителем кераитов.

— Что это? — подъехав ближе, Эрхе-Хара с возмущением ткнул плетью в сторону убитого волка. — Твои люди начали охоту, не дожидаясь твоего разрешения, хан? Похоже, этот наглец достоин смерти!

— Если б я сейчас не убил этого волка, ушла бы вся стая, — невозмутимо отозвался Баурджин. — Что же касается того, жить мне сейчас иль умереть, то это решать моему хану!

Приложив руку к сердцу, юноша глубоко поклонился Инанч-Бильгэ.