Орден Харона

Лорд предложил ей свою руку, Элизабет взяла ее, и они бок о бок направились к Гамильтону. Странное выражение на лице Дункана удивило Элизабет. Казалось, он злился. Даже презирал. Элизабет предположила, что ему кажется, будто недавняя Возвращенная забыла о задании. Когда она объяснит, в чем дело, ему придется долго извиняться. Девушка с нетерпением ждала этого момента.

Элизабет под руку с Гамильтоном медленно продвигались по залам особняка барона, молодой лорд легким движением руки приветствовал издалека знакомых. От сильного запаха духов воздух потяжелел, Элизабет с трудом справлялась с тошнотой: она чувствовала слишком много ароматов разом, и ей пришлось сосредоточиться, чтобы не обращать на них внимания и продолжать свой путь среди этой роскоши. Она едва сдерживала волнение, когда лорд Гамильтон свернул в коридор, в конце которого охраняли дверь двое мужчин в неброских костюмах. У каждого из них было по сабле на поясе, и любой Возвращенный сразу бы заметил, что под складками пиджаков охранники прятали револьверы.

Один из них, явно страдавший от жары, вытер мокрый лоб и зна́ком велел молодым людям остановиться.

– Стоять! – бесцеремонно воскликнул он. – Лорд Гамильтон, очень сожалею, но вы же знаете, ваш отец не хочет, чтобы кто-нибудь его беспокоил.

– Хотите сказать, что я источник беспокойства для собственного отца? – нахмурившись, заметил Гамильтон.

– Прошу прощения, милорд, я не так выразился… – промямлил охранник. – Но я… я не знаю, кто это с вами, поэтому не могу впустить.

Он кивком указал на Элизабет, но та смотрела лишь на его руку, готовую в любой момент вытащить револьвер. А вдруг они узнают, кто она на самом деле? Как действовать? Элизабет показалось, что кожаный футляр с ножами обжигает ей кожу, словно пришел момент пустить оружие в ход.

– Это леди Блэк из Уэстпорта. Она сопровождает меня сегодня вечером, и я за нее ручаюсь. Или мой отец дал вам приказ не пускать собственного сына?

Этого вопроса хватило, чтобы охранник отошел в сторону с нескрываемой досадой. Он долго разглядывал Элизабет. Другой охранник ритмично постучал, и, как только пароль был принят, дверь открыли. Элизабет глубоко вдохнула, и они с Гамильтоном вошли внутрь, высоко подняв головы, словно напоминая страже о своих титулах. Оглянувшись в последний раз, девушка убедилась в том, чего так опасалась: Дункан не пошел за ней. Она проклинала себя за то, что не посвятила его в свой план. Придется действовать без прикрытия.

Элизабет бросилась в самую пасть зверю и должна была выбраться оттуда целая и невредимая.

Ее окутал запах табака и воска в большой тускло освещенной комнате, где вдоль стен стояли высокие книжные шкафы, пахнущие лаком и заставленные книгами и всякими диковинками. В воздухе витал и другой запах. Элизабет показалось, что воняло падалью. Может, от одной из голов буйволов на стенах? Посреди комнаты возвышался бильярдный стол, по краям которого стояло несколько бокалов. Около десятка гостей в расшитых золотом мундирах тихо беседовали. Все они были седые, и Элизабет заметила, что она единственная женщина в комнате. Увидев их морщинистые усатые лица, обращенные к ней в ужасе оттого, что здесь появилась посторонняя, девушка засомневалась в надежности своего прикрытия, словно глаза стариков смотрели прямо ей в душу. Но она быстро успокоилась. На самом деле они удивились потому, что Элизабет – женщина. В конце концов, она оказалась в закрытом клубе для джентльменов – неслыханно. И тут вопрос вовсе не в настоящей личности девушки, будь она смертной или… Возвращенной.

– Джеймс? – раздался голос.

Лорд Гамильтон погладил аккуратную бородку и, подойдя к только что появившейся паре, нахмурился, не скрывая своего раздражения. Он оказался достаточно близко к сыну, чтобы коснуться пальцем его носа, и гневно зашептал:

– Джеймс, что это значит? Я же сказал тебе, что занят!

– Но отец… – попытался вставить слово Джеймс.

– Никаких «но»! Подожди!

Лорд Бернард Гамильтон развернулся и щелкнул пальцами в сторону угла комнаты. Только теперь Элизабет обратила внимание на темноволосого стройного мужчину, которого до этого не замечала, несмотря на свои обостренные чувства. Он был высокого роста, через его щеку пролегал широкий шрам. Она не сводила с него глаз. Мужчина встал, сделал несколько шагов – под его топорщащимся пиджаком Элизабет заметила патронташ.

– Милорд?

Ледяная дрожь охватила всё тело Элизабет, поднимаясь по спине до самого шрама, – ей стало больно. Она уже слышала этот голос. Этот особенный, хриплый голос.

Этот голос принадлежал тому, кто убил Уорда.

Этот голос приказал убить ее.

Она была уверена. Уверена как никогда.

– Клейтон, нас прервали, – проворчал Бернард Гамильтон. – Ты знаешь, что делать.

Упомянутый Клейтон замер на мгновение, вглядываясь в лицо Элизабет, которая изо всех сил сдерживала крик. Это мгновение показалось ей вечностью: девушке почудилось, что он улавливает малейшее изменение в ее лице. Наконец он отвел взгляд и медленно поклонился.

– Конечно, милорд.