Орден Харона

– Чтобы раскрыть свою сверхсилу? Тёрнер сделал то, чего от него ожидали. Он притворился дурачком, у него это неплохо получается, и снес побои, не давая сдачи. В любом случае ему уже гораздо лучше. Завтра он будет полон сил.

– Мне так жаль, – повторила Элизабет.

– Чего жаль? – переспросила Изольда. – Ну же! Наше дело быстро продвигается, а команда до сих пор в полном составе, вам не о чем сожалеть. Не в первый и не в последний раз кому-то из нас приходится поддаваться. Кроме того, они заявились поговорить с ним, а не убить.

– А если бы пришли убить? – осторожно поинтересовалась Элизабет.

Изольда повернулась к пианино и погладила клавиши из слоновой кости.

– Тогда пришлось бы убить нападавших. Мы не можем позволить, чтобы об Ордене узнали. Но достаточно вопросов. Приготовьтесь до завтра. У меня дела.

– Нам нельзя оставлять свидетелей, – прошептала Элизабет, вспомнив о своем убийце, чье имя теперь знала – Клейтон.

Изольда уловила ее волнение и беспристрастно добавила:

– Касательно этого обстоятельства, Элизабет. Я понимаю, что встретиться лицом к лицу с собственными убийцами может показаться трудным. К тому же я не думаю, что это совпадение: Харон знал, что делал, когда избрал вас. У вас появилась возможность, которая редко выпадает кому-то из нас: отомстить за собственную смерть. Поэтому, если не хотите упустить эту возможность, старательно следуйте моим приказам.

– Хэнк, настал твой черед.

Тёрнер сидел на деревянном складском ящике и насмешливо смотрел на кучера. Конечно, Хэнк не был готов действовать, и его замешательство искренне веселило доктора.

– Приказ есть приказ, старик, – добавил Тёрнер, – ты же не хочешь, чтобы я доложил Изольде, что ты удрал в последний момент? Поэтому ты выйдешь из этого склада, пройдешь по улице, незаметно проникнешь в церковь и найдешь У. среди людей Гамильтона.

«У.». Возвращенные окрестили свою цель одной-единственной буквой. Так ее назвала Беатрикс из-за особой манеры писать эту букву в подделках.

Хэнк втянул голову в плечи, словно под тяжестью вверенного ему задания.

– Как только ты увидишь, кто такой У., возвращайся сюда. Мы с Элизабет позаботимся об остальном. Понял?

Хэнк нервно кивнул. Он смотрел на складскую дверь, но выйти не решался.

Элизабет мягко сказала ему:

– Всё будет хорошо, Хэнк. Я уверена, у тебя получится.

– Конечно, у него получится. Правда, Хэнк? – добавил Тёрнер. – Покажи-ка Элизабет свой обол, чтобы убедить ее, что лучше тебя с этим заданием не справится никакой другой Возвращенный!

Лицо Хэнка залилось краской при мысли о том, что он сможет впечатлить Элизабет. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул.

И вдруг исчез.

– Невероятно! – выдохнула Элизабет, вглядываясь в то место, где секунду назад стоял Хэнк. – У тебя потрясающий обол!

Хэнк снова появился, весь красный от гордости. Точнее, Элизабет снова заметила его присутствие. Казалось, она просто обратила внимание на какое-то движение в углу помещения, хотя Хэнк всё это время стоял прямо перед ней. Тёрнер прав: неприятно видеть, как твоим восприятием манипулируют.

Дункан отошел. Он взобрался по ящикам и, добравшись до окошек, заметил группу людей, направлявшихся к церкви Святого Георгия. Он мрачно произнес:

– Пора, Хэнк. Надо поторопиться.

Хэнк снова растворился в воздухе на глазах Элизабет. Она некоторое время вглядывалась в пустоту перед собой, напрягая глаза, чтобы увидеть Хэнка, который должен был находиться рядом. Но ей не удалось, поэтому она забралась к Тёрнеру и стала вместе с ним следить в окно за обстановкой.

На Грейвзенд опускался вечер, один за другим зажигались огни в окнах домов по соседству. Это был рабочий район, состоявший из ровных рядов одинаковых домов. Иногда из располагавшихся на первом этаже некоторых зданий пабов доносились смех и музыка. К церкви святого Георгия, где проводились ремонтные работы, вела узкая длинная улочка. Витражи спрятались за нагромождением лесов и лестниц.

В округе было тихо, поэтому Элизабет и Тёрнер сразу заметили нескольких мужчин с оружием под одеждой, наблюдавших за соседними улицами. Глаза Возвращенных различали их даже на таком расстоянии. Оба агента пристально рассматривали улицу, спрятавшись в складском помещении, втиснутом между двумя кирпичными домами. Они отлично скрывали крошечное здание, но вместе с тем делали его невероятно душным.

Не отвлекаясь от наблюдения, Элизабет внезапно спросила Тёрнера:

– Дункан, что не так с Хэнком?

– Всё нормально с Хэнком, – буркнул он.

– Почему тогда ты обращаешься к нему с тем же презрением, что и Изольда?

Он выдержал паузу. Его дыхание звучало так громко, что Элизабет показалось, будто оно эхом разносится по всему складу.

– Мне неприятна мысль, что мальчишка может копаться в моих вещах под самым носом, – признался он. – Вот и всё.

– Великий Дункан Тёрнер почувствовал себя беспомощным? – пошутила она.

– Хватит! Пусть только попробует следить за мной, и…

– Ты же прекрасно знаешь, что он так не поступит.

– Но Изольда может приказать. А он служит ей, как верный пес, – сказал он с отвращением.