Орел-Девка

 Старая Маріанна явилась съ завтракомъ. Старикъ подошелъ къ столу и сталъ читать утреннюю молитву. Валли смиренно скрестила руки и горячо молила Всевышняго помочь ей сдѣлаться совсѣмъ, совсѣмъ хорошей... Ей очень хотѣлось быть такой... Ахъ, если-бы она только знала, какъ это устроить!...

 По окончаніи молитвы -- священникъ, Маріанна и Валли сѣли завтракать, но не успѣли проглотить они перваго куска, какъ на дворѣ послышался шумъ и раздались крики:

 -- Орелъ! Вонъ -- на крышѣ орелъ! Стрѣляйте! Ружье сюда!

 -- Ай! Боже мой! это мой Ганзль! вскрикнула Валли и вскочила, чтобы бѣжать.

 -- Стой, стой! Куда? заторопился патеръ.-- Развѣ тебѣ слѣдуетъ показываться? Сама хочешь, что-ли, выдать себя -- такъ, здорово живешь? Вѣдь того и гляди, явятся сюда гонцы твоего отца, чтобы взять тебя!..

 -- Нѣтъ, Ганзля я не оставлю и ужъ убить не позволю, а за себя -- не боюсь! воскликнула дѣвушка, прыгнула къ дверямъ и скрылась за ними.

 Священникъ, покачивая головой, поплелся за нею.

 -- Позвольте, это совсѣмъ ручной орелъ! кричала Валли собравшейся толпѣ.-- Онъ мой собственный! Оставьте, не трогайте его!

 Нѣкоторые ворчливо отозвались:

 -- Да нешто позволено такого звѣря на свободѣ держать? Пусти его гулять -- какже!...

 Дѣвушка раздражительно крикнула:

 -- Ну, что-жъ, унесъ онъ у васъ ребенка? Овцу утащилъ -- а?...

 -- Нѣтъ... Нѣтъ!

 -- Такъ чего-жъ вамъ? Ну, и оставьте его!

 Валли приняла такую горделивую осанку, смотрѣла на толпу съ такимъ вызывающимъ видомъ, что всѣ невольно ротъ разинули.

 -- Валли, а Валли, прозвучалъ за нею тихій голосъ патера:-- забыла твердую деревяшку?

 -- Не забыла, отецъ мой!

 И она махнула рукой орлу:

 -- Ганзль, сюда!

 Ганзль такъ стремительно ринулся съ крыши, что многіе въ испугѣ попятились. Посадивъ "звѣря" на плечо, Валли подошла къ священнику.

 -- Ну, отецъ мой, да хранитъ васъ Господь Богъ, сказала она въ полъ-голоса,-- и спасибо вамъ за все!

 -- Поѣсть-то тебѣ помѣшали... Зайди, покушай -- а? предложилъ старикъ.

 -- Нѣтъ, ужъ -- не надо... Да и его боюсь одного оставить. Уходить тоже нужно; чего мнѣ тутъ сидѣть?

 -- Ну, да будетъ надъ тобою благословенье Божье и всѣхъ святыхъ! проговорилъ священникъ печальнымъ голосомъ.

 А старая Маріанна въ это время засовывала въ карманъ широкой юбки Валли какую-то снѣдь -- пригодится, молъ, на дорожку.

 Дѣвушка еще съ минуту постояла у дверей домика, какъ-бы не рѣшаясь идти,-- домика, который сталъ уже дорогимъ для нея,-- и пошла медленнымъ шагомъ мимо толпы, удивленно глазѣвшей на нее.

 -- Кто такая? кто? услышала она за собою шопотъ.

 -- Да надо быть -- вѣдьма!..

 -- Это -- прохожій человѣкъ, замѣтилъ священникъ,-- дѣвушка эта была у меня на исповѣди.

 

VIII. Клёцы изъ Рофена.

 День за днемъ проходилъ, а Валли бродила по окрестнымъ мѣстечкамъ, ища мѣста, нанимаясь въ работницы; но никто не принималъ ее съ орломъ, а она никакъ не хотѣла разстаться съ своимъ Ганзлемъ, Если-бы Валли рѣшилась даже покинуть его -- онъ навѣрно прилетѣлъ-бы къ ней опять; ну, а убить такого вѣрнаго друга -- невозможно!.. Да она и помыслить не могла объ этомъ. Будь что будетъ! рѣшила Валли и, въ самомъ дѣлѣ, стала съ этой минуты Орелъ-Дѣвкой; судьба ея была неразрывно связана съ судьбою Ганзля, который былъ для нея почти человѣкомъ, спутникомъ въ жизни.

 Старуха Аннемидель, сестра Люккардъ, даже рада была-бы зажить съ Валли (Валли и къ ней какъ-то завернула), но мѣстечко Винтершталь ужъ больно близко къ Солнечной Площадкѣ, а это значило для бѣглянки совершенно отдаться отцу, снова быть въ его власти... Нѣтъ, пока еще ноги крѣпки -- слѣдуетъ ей уходить подальше, подальше...