Орлиный услышишь там крик...

Сильные бури, проносящиеся над Атлантикой, нередко разрушают каменные стены островов, образуют фантастические гроты. Недавно один из маленьких островов, возвышающийся на триста метров над уровнем моря, храбро, но безнадежно отбивал атаки океана. Волны поднимались выше скалистых утесов острова и проносились с такой силой, что камень весом полторы тонны был поднят водой и унесен в море, другой, семитонный камень волна протащила почти двадцать метров. Этот ураган снес несколько деревень, заставил птиц навсегда покинуть свои гнезда.

Нередко здесь можно встретить зоологическое чудо — котов без хвостов, буквально наводнивших несколько островов. У них длинные ноги, как у кошки, а прыгают они так же легко, как зайцы.

Но больше всего поражают новичка, впервые попавшего на Фареры, конечно, люди.

Некоторая изолированность от мира и неприязнь к иностранцам помогли фарерцам во многом сохранить собственный колорит. Их национальные одежды напоминают моды наших предков, живших в XVIII веке. Мужчины носят короткие, до колен, бархатные или кожаные штаны, суконные чулки, башмаки с пряжками, рубашки с широкими рукавами и шерстяной жилет. На голове вязаные шапочки с яркими, обычно красными полосами. На поясе всегда висит нож. Одежда женщин пестрит всеми цветами радуги: пурпурная юбка, зеленая или голубая кофта, клетчатый передник и полосатый платок.

Лучшим культурным наследием фарерцев являются старые легенды, или саги, о морских походах, о героях. До XVIII века жители Фарерских островов не имели своей письменности, а фарерский язык официальным литературным языком был признан лишь в 1939 году.

Долгое время главным направлением в хозяйстве Фарер было овцеводство. Даже на государственном гербе изображена овечья голова.

Но сейчас быстро развивается рыболовство. Несколько фирм сосредоточили в своих руках всю рыбодобывающую и рыбообрабатывающую промышленность. Почти во все страны мира вывозится вяленая, соленая и мороженая рыба.

Ловля сельди — молодой вид рыбного промысла на Фарерах. Но в течение четырех-пяти последних лет добыча ее намного возросла. Одна лишь фирма «Фороя Силдасола» в год стала поставлять за границу свыше двадцати тысяч бочек сельди на сумму около двадцати пяти миллионов крон. Это побудило фарерцев заняться общими океанологическими исследованиями в районах сельдяного промысла.

Вместе с научно-поисковыми судами других заинтересованных стран корабли фарерцев проводят разносторонние наблюдения в Гренландском и Норвежском морях.

КАК БЫЛА РАЗГАДАНА ЗАГАДКА

…На «Северянке» за неделю нашего отсутствия ничего не изменилось, если не считать прибавившегося в научном отсеке груза — бутылок с пробами воды, которые при качке звенели на все лады, и нескольких отснятых кинопленок, запечатлевших плавающих рядом с лодкой рыб.

Сейчас мы готовимся к погружению. Посмотрим окраску моря.

Снова в балластные цистерны ворвалась вода, стих шум волн. Лодка уходила в глубину, расправив, как крылья, свои стальные рули. В иллюминаторе сразу же закружились рачки и медузы.

На всякий случай включен эхолот. Его мирное жужжание еще сильнее подчеркивало тишину.

— Погружаемся на глубину сто метров. Осмотреться в отсеках! — ворвался через динамик металлический бас капитана.

Всякий раз он напоминал об этом непреложном правиле подводников. Нужно было всем, кто находился в отсеках, проверить, не просачивается ли где вода. Не что иное, как все возрастающее давление, всегда мешало человеку проникнуть на большие глубины.

Чем ниже опускалась лодка, тем сильнее чувствовалась сырость. Бороться с ней не было никакой возможности. От нее не защищали ни специальная обмазка стен пробковой крошкой, ни горящие в полный накал электрические печи.

С каждым метром погружения холоднее становилась забортная вода. Показания термосолемера определили так называемый температурный скачок. Здесь, на глубине тридцать пять метров, вода достигла минимальной температуры, которая оставалась потом постоянной до самого дна.

В зоне смешения относительно теплого верхнего слоя с холодным на схеме получается резкий перелом кривой, напоминающий трамплин. Глубина скачка никогда не бывает постоянной, так как зависит она от множества вечно меняющихся факторов: от течений, солнечного прогревания, от волнений и ветра.

Вдруг на ленте эхолота появилась одна точка, другая, третья…

— Рыба! Честное слово, рыба!

— Где рыба?

— Кто ее знает. Судя по всему, сельди тут немало.

Лодка погрузилась ниже. Все мы невольно оглянулись на иллюминаторы. Неужели на этот раз будет разгадана злополучная загадка?

— Первому, кто увидит сельдь, отдаю свой ужин, — пошутил начальник экспедиции, стараясь скрыть волнение.

Но сельдь «видел» только эхолот. «Северянка» осторожно приближалась к косякам.

— Где рыба? Кто видит рыбу?