Осень

Он сел на табурет у окна и пару секунд пытался сообразить - сегодня пятница, суббота или воскресенье. Раньше, когда жизнь была "нормальной", и он был на работе, каждый день имел свое собственное "ощущение" и атмосферу – неделя начиналась с тягостного чистилища, которое было утром в понедельник, а затем медленно улучшалось по мере приближения вечера пятницы и выходных. Все это, казалось, больше не имело значения. Каждый новый день был таким же, как и предыдущий. Вчерашний день был таким же разочаровывающим, скучным, серым и бессмысленным, каким, несомненно, будет и завтра.

Сегодня – какой бы ни был день – было довольно тепло и ясно для этого времени года. Примостившись на одном из деревянных табуретов и поднеся бинокль к глазам, он мог видеть на мили вокруг холмистые поля. Мир был таким тихим и свободным от отвлекающих факторов, что даже на расстоянии он мог различить мельчайшие детали, такие как драматическая башня и шпиль далекой церкви. Когда солнце начало медленно опускаться за горизонт, он увидел, как цвет исчез со шпиля, и он превратился в чернильно-темный силуэт, вырисовывающийся на фоне светло-фиолетового и голубого раннего вечернего неба. Странно, - подумал он, - как все это выглядело таким спокойным и мирным. Под покровом кажущейся нормальности мир был наполнен смертью, болезнями и разрушениями. Даже самые зеленые и чистые, казалось бы, нетронутые поля были рассадниками бродящих болезней и разрушений.

Недалеко от церкви Карл увидел прямую дорогу, по обе стороны которой стояли узкие коттеджи и магазины. Тишина сцены внезапно нарушилась, когда в поле зрения появилась тощая собака. Нервное существо замедлило ход и, затаив дыхание, поползло по дороге, низко опустив нос, хвост и брюхо, и обнюхивая тела и другие кучи мусора, очевидно, охотясь за едой. Пока Карл наблюдал, собака перестала двигаться. Она подняла морду и понюхала прогорклый воздух. Она медленно повернула голову (очевидно, следуя какому-то невидимому движению), а затем отпрянула от чего-то в тени. Собака вскочила и начала яростно лаять. Карл не мог ее слышать, но по еe оборонительному положению тела и повторяющимся сердитым рывкам головы он мог сказать, что она в опасности. В течение нескольких секунд после первого звука, собака привлекла внимание примерно четырнадцати тел. Со злобным, инстинктивным намерением и вновь обретенной скоростью, они окружили беспомощное существо и набросились на него и разорвали животное на части.

Даже после всего, что он видел – разрушений, резни и гибели тысяч людей, – это внезапное и неожиданное нападение потрясло Карла. Тела с каждым днем становились все более бдительными и смертоносными. Теперь они, казалось, собирались вместе и двигались стаями, животный инстинкт вел их вперед.

Он не мог понять, почему Майкл и Эмма прилагали такие усилия, чтобы выжить. Шансы были сложены против них. Какой смысл было пытаться создать будущее существование, когда это было так очевидно бессмысленной задачей? Все было разрушено. Все было кончено. Так почему же они не могли просто принять это и увидеть правду, как мог он? Зачем продолжать поднимать такой гребаный шум из-за пустяков?

Карл знал, что никогда не будет спасения от этого порочного, измученного мира, и все, что он хотел сделать - это просто остановиться и отключиться. Он хотел на время ослабить бдительность и не оглядываться постоянно через плечо. В темные часы, проведенные в одиночестве, он пришел к выводу, что никогда больше не обретет такого покоя, пока его жизнь не закончится. Но даже смерть больше не приносила с собой никакой уверенности.

Снаружи, на закрытой площадке перед домом, Майкл работал над фургоном. Он проверил шины, масло, уровень воды и почти все остальное, что мог придумать для проверки. Важность фургона для них трудно переоценить – без него они оказались бы в затруднительном положении. Без него они оказались бы в ловушке на ферме Пенн, не имея возможности забрать припасы (что, как они знали, им придется сделать в какой-то момент, в ближайшем будущем) и не имея возможности уйти, если что-то случится, что поставит под угрозу безопасность их дома. И они тоже почти начали думать об этом месте, как о доме. В мире, полном темной дезориентации, в безопасных и прочных стенах фермерского дома они наконец обрели хоть какую-то стабильность.

- В следующий раз, когда мы выйдем, мы должны взять еще один такой, - сказал Майкл, проводя руками по пристегнутому крылу фургона со стороны водителя. 

Он произнес это так, как будто они могли бы просто сбегать в магазины, когда им в следующий раз захочется. Его небрежный тон полностью противоречил реальности их ситуации.

- Логично, - согласилась Эмма.

Она сидела на каменных ступенях, ведущих к входной двери. Она сидела там последние полтора часа, просто наблюдая, как Майкл работал.