Осень

Если не считать света от мотоцикла, мир был окутан практически непроницаемой тьмой. Единственный другой свет исходил от полной луны, которая время от времени осмеливалась выглянуть из-за покрова густых, клубящихся облаков. Резкий свет, который затем пролился на мир, был холодным и жестоким. Отбрасываемые им тени делали гротескные зрелища, окружавшие Карла, еще более невыносимыми.

Он знал, что не может позволить себе остановиться – даже на самое короткое мгновение.

Карл знал, что у него нет другого выбора, кроме как продолжать двигаться вперед. Даже если бы он решил развернуться и вернуться на ферму Пенн, у него было бы мало шансов предупредить Эмму и Майкла о своем возвращении. Толпы тел набросятся на него прежде, чем он сможет проехать через ворота или пересечь ручей.

У него не было выбора, кроме как продолжать ехать, пока он не достигнет безопасной и надежной базы выживших в Нортвиче.

Он пожалел, что они вообще покинули город.

36.

Внутри фермерский дом казался таким же холодным и пустым, как и весь остальной мир снаружи. В течение нескольких часов Майкл и Эмма сидели вместе в полной темноте и почти полной тишине, оба постоянно думая о Карле. Хотя они могли понять, почему он решил уйти, ни один из них не мог полностью согласиться с тем, что он сделал. Дом Майкла казался ему за миллион миль отсюда, но в глубине души он знал, что возвращаться туда не за чем. Все, что он оставил после себя, - это знакомство, собственность и имущество, и все это больше ничего не значило. Конечно, были вещи, имеющие сентиментальную ценность, которые он хотел бы иметь при себе сейчас, но даже эти несколько драгоценных вещей не стоили того, чтобы рисковать своей жизнью. Тем не менее, он смирился с тем, что Карлу пришлось оставить после себя гораздо больше, чем ему или Эмме. Возвращение в Нортвич никогда не вернет его семью, но, если это означало, что он сможет быть в мире с самим собой до конца своих дней, Майкл предположил, что стоит рискнуть.

Без работающего генератора в доме было темно, холодно и неприветливо. К позднему вечеру мрак был таким, что Эмма и Майкл едва могли видеть друг друга, несмотря на то, что они сидели в противоположных концах одной комнаты. Разговор был скудным. Хотя оба думали о тысяче и одной вещи, которую они хотели сказать друг другу, ни один не осмеливался сказать ни слова. Оба выживших чувствовали себя безутешными и опустошенными. Несмотря на то, что Карл провел большую часть последних нескольких дней взаперти в своей комнате, было до боли очевидно, что он пропал. Все казалось незавершенным. Ничто больше не казалось прежним. И более того, все, о чем Эмма и Майкл могли думать, - это о том, что может случиться с их спутником на дороге. Чем больше они оба думали об этом, тем легче становилось смириться с тем, что он сделал и почему он это сделал. Самое болезненное было не знать, жив он еще или нет. Он все еще ехал в сторону Нортвича? Неужели он доехал? Был ли он с выжившими или с ним что-то случилось по дороге? Неужели количество тел в городе оказалось для него слишком большим, чтобы иметь дело с ними? Как бы они ни старались, ни Майкл, ни Эмма не могли избавиться от этих постоянных темных мыслей. Гнетущая атмосфера в конце концов оказалась невыносимой для Эммы. Она поднялась в спальню, предпочитая какое-то время побыть одна.

В полночь Майклу тоже было достаточно. Последние пятьдесят минут он провел, периодически дремля в кресле и зевая. Каждый зевок был долгим и настойчивым, и они следовали один за другим, один за другим, отчего у него кружилась голова и слезились глаза. Ему отчаянно хотелось спать, но он ничего не предпринимал, несмотря на то, что Эмма поднялась наверх больше часа назад. На какое-то время он задумался, стоит ли вообще тратить силы на то, чтобы ложиться спать. Оказавшись там, сможет ли он отключить свой разум на достаточно долгое время, чтобы заснуть? Он мог бы поспать в кресле, в котором сидел, но это было неудобно, и он проснулся бы окоченевшим, с ноющим телом и все еще усталым. Через несколько минут после двенадцати он заставил себя встать и подняться наверх.

По какой-то причине Майкл решил попробовать поспать в другой комнате. Они с Эммой спали в одной комнате каждую ночь с тех пор, как приехали на ферму Пенн. Хотя он отчаянно хотел и ее компании, и уверенности в ее присутствии, сегодня вечером он решил, что будет лучше, если он поспит в другом месте. Возможно, он молча следовал какому-то подсознательному и ошибочному моральному кодексу, которого он не знал, и ему было все равно. Какова бы ни была причина использования другой спальни, это не сработало. Один в темноте он даже не мог заставить себя закрыть глаза больше, чем на пару секунд, не говоря уже о сне. Менее чем через час после первого подъема по лестнице он зажег свечу и тихо спустился обратно. Изо всех сил стараясь не шуметь больше, чем было абсолютно необходимо, он налил себе выпить, развел огонь в камине и сел читать книгу.