«Осень в горах» Восточный альманах. Выпуск седьмой.

4. Журавли, обезьяны в родном краю… — Журавли и обезьяны в старинной поэзии постоянные спутники отшельника, здесь же скорее просто символы родного края.

5. Черный владыка с верным слугой… — Владыка Севера Чжуань–сюй и его помощник Сюань–мин (в китайской мифологии).

6….сменяют печати сейчас… — то есть передают преемникам символы власти — метафорический образ смены времен года. По некоторым древним поверьям, каждый год подвластен своим духам, и они передавали друг другу власть в новогоднюю ночь.

7. Не видал государева календаря… — Речь идет о календарях, составлявшихся в столице особой государевой палатой, их обычно приобретали за деньги. Здесь, возможно, намек на то, что Нгуен Чай был в опале и жил в то время вдали от столицы.

8. Гадаю: короткий ли, долгий ли месяц… — В лунном календаре чередовались месяцы по 29 и 30 дней.

9. Повелитель Весны — властитель Востока, края, где восходит солнце, дух Солнца.

И. Ткачев

Т. Шумовский. Путь арабиста Сенковского

Alku on aina hankala mutta lopussa kiitos seisoo.

Начало всегда трудно, зато в конце стоит благодарность.

(Финская поговорка)

Русская научная арабистика прошлого столетия, едва возникнув, сразу же заявила о себе полным голосом. Между ее крупнейшими представителями — Френом в первые десятилетия века и Розеном на его исходе располагается ряд фигур, подаривших науке счастливые свершения, — достаточно вспомнить Готвальда и Гиргаса с их уникальными словарями, Саблукова и Богуславского, оставивших впервые выполненные с подлинника русские переводы Корана, — и здесь не удержаться от мыслей о Медникове с его знаменитой «Палестиной от завоевания ее арабами до крестовых походов», созданной уже под прямым воздействием розеновского научного интеллекта. Увлеченные исследователи, мастера тонкого и многотрудного дела, они вместе с целой плеядой других русских арабистов, имена которых в истории культуры все еще остаются в тени, давно заслужили признательность потомков. Среди этой когорты был человек, арабистическое дарование которого проявилось наиболее рано и ярко, Осип Иванович Сенковский. Талант художника науки и труд подвижника позволили ему встать вровень с двумя первыми из названных выше ученых и в некоторых отношениях, немаловажных для характеристики филолога, даже превзойти их.

Вглядимся в его творческую жизнь — проникновение в мир другой личности, тем более незаурядной, полезно каждому из нас для внутренней самооценки.

* * *

Чреда необычайных событий сопровождает жизненный путь Сенковского, начавшийся 19 (31) марта 1800 года в поместье Антоколон близ Вильно (нынешнего Вильнюса).

В 1818 году восемнадцатилетний студент Виленского университета Юзеф Сенковский публикует выполненный им польский перевод басен Лукмана с арабского подлинника, снабдив его предисловием об авторе на двадцати страницах и указаниями на соответствующие басни Эзопа (Amtsal Lokman el–hakim. Podobenstwa i baiki medrca Lok–mana, z arabskiego przelozone i przypisane Wilenskiemu Towarzystwu szubrawcow przez T. H., czlonka tegoz grona. Wilno). Через год юный выпускник университета составляет обзор поэтического сборника Хафиза — возможно, под влиянием только что вышедшего «Западно–восточного дивана» Гете, для которого источником вдохновения послужили переводы из Хафиза, принадлежащие венскому ориенталисту Хаммер–Пургшталлю (1774—1856). Здесь он обнаруживает хорошее знание персидского языка, вводя в изложение самостоятельный перевод ряда стихотворений великого поэта Ирана.

Осенью того же 1819 года он отправляется в короткое — двухлетнее — и единственное в своей жизни путешествие на Восток для усовершенствования в арабском языке. За время недолгих странствий юноша глубоко постиг арабский, турецкий, персидский, сирийский, итальянский и новогреческий языки, изучил религию и литературу, нравы и обычаи народов Ближнего Востока.

29 июля 1822 года двадцатидвухлетний ученый назначается профессором Санкт–Петербургского университета сразу по двум кафедрам: арабской и турецкой. К этой поре относится официальный отзыв, подписанный 28 ноября 1821 года директором Азиатского музея в Петербурге академиком Френом: