Осень в Пекине. Рассказы

— Дайте мне самому разобраться,— сказал Ангел.— Существует множество вещей.— Он взглянул на флакон.— Еще я вижу Анну и Рошель...

— Каждый видит то, что он хочет,— заметил Птижан.— К тому же, видеть — это хорошо, но недостаточно.

— Возможно, кое-что можно сделать...— сказал Ангел.— Например, помогать другим...— Он ухмыльнулся.— Только сразу за этим следует арест. Как видите, таким образом можно убить Анну и Рошель...

— Конечно,— ответил Птижан.

— И что тогда?

— И это все, что вы видите? — Птижан присел на песок рядом с Ангелом.— В таком случае, выпейте остаток флакона,— сказал он.— Если у вас не хватает больше воображения...

Они замолчали. Ангел подыскивал слова, и его лицо от этого напряглось.

— Не знаю,— произнес он.— Пока я только кое-что чувствую, но не знаю, что делать. Я не могу жить, зная, что я уже сделал...

— Вы начинаете меня запутывать,— сказал Птижан.— Давайте не спорить по пустякам. Лучше выпейте.

Ангел выронил флакон. Птижан ничего не сделал, чтобы подхватить его, жидкость быстро вылилась. Поначалу Ангел сидел, напрягшись, но затем его мышцы расслабились, а руки обвисли. Он приподнял голову и принюхался.

— Не знаю...— повторил он.— Кажется, для меня этого достаточно, чтобы начать все сначала. Когда больше ничего не хочется, начинаешь заглядывать далеко в будущее...

— Вы уверены, что видите его?

— Я вижу много вещей,— сказал Ангел.— А сколько еще нужно увидеть...

— Если вы много чего видели, вы должны знать, что делать.

— Знать, что делать...— произнес Ангел.

— Это просто...— сказал Птижан.

Ангел ничего не ответил. Он о чем-то думал.

— Профессор Жуйманжет отправился в черную зону,— сказал он.

— Если бы вы выпили, с вами случилось бы то же самое. Вообще-то, это может послужить примером. Как видите, можно поступать и так.

— Неужели же так лучше? — спросил Ангел.

— Лично я считаю это неудавшейся попыткой,— сказал Птижан.— Однако нам нужны примеры неудавшихся попыток.

На секунду он задумался.

— Прочтем молитву? — предложил он.— Ты меня, а я тебя за бороду держим...

— Тот, кто первым засмеется, тому мы и врежем...

— Если кто-то засмеется,— подытожил аббат.— Аминь.

— Такое нужно было бы пропеть Амадису,— сказал Ангел.

— Сын мой, вы чрезмерно насмешливы и замышляете дурное.

Они поднялись. Почти собранный поезд уже стоял на рельсах; водители грузовиков стучали молотками по котлу, и черный металл отвечал им под лучами солнца.

XI

И все же мне кажется странным, что такой серьезный парень, как Борис, в 1889 году ни с того ни с сего решил переписать подобные сказки.

Ш.Шассе. "Источники Vbu Roi". Флури. С.44.

Поезд состоял из двух вагонов. Директор Дуду собрал весь персонал, который толпился на импровизированном помосте, сооруженном Моряком и Карло. Здесь были Карло и Моряк с их почтенными семействами, негодяй Арлан, три водителя грузовиков, один из которых уже забрасывал уголь в топку, сам Амадис и Дюпон, чернокожий слуга Афанагора, который был приглашен специально и сейчас страшно беспокоился, поскольку Амадис заказал для него отдельное купе, где они должны были находиться только вдвоем. Раздался громкий свисток, и все бросились к вагонам.

Ангел и аббат Птижан наблюдали за всем с вершины дюны. Афанагор со своими помощниками не пришел, а отшельник был занят негритянкой.

Директор Дуду показался в проеме отдельного купе. Он трижды взмахнул рукой, давая сигнал к отправлению. Скрипнули тормоза, вырвался пар, и с веселым скрипом поезд тронулся с места. Из окон махали платками.

— Вам следовало бы находиться там,— сказал Птижан.

— Я больше не работаю в фирме,— ответил Ангел.— Этот поезд мне отвратителен.

— Согласен, от него нет никакой пользы.

Они видели, как локомотив прошел посреди разрушенной гостиницы. Лакированные крыши вагонов блестели на солнце, а обезображенный фасад гостиницы был украшен гепатролами.

— Как странно стучат колеса по рельсам, что это? — спросил Птижан.— Можно подумать, что под ними — пустота.

— Это обычный звук, создаваемый балластом,— ответил Ангел.

Поезд исчез из виду, но все еще были видны ватные клубы пара, поднимающиеся кверху.

— Он скоро вернется,— сказал Ангел.

— Я тоже так думал,— ответил аббат.

Они молча вслушивались в отдаленное дыхание двигателя. Через некоторое время шум вновь усилился.

Когда локомотив на заднем ходу опять проходил через гостиницу, раздался глухой рокот. Поезд зашатался на рельсах, которые неожиданно погрузились в песок. Локомотив провалился. Вдоль всего пути прошла огромная трещина, и вагоны утонули в песке. Почва проваливалась под глухие раскаты осыпавшейся земли, и дорога исчезала, словно под напором морского прибоя. Наваленные с двух сторон от дороги песчаные насыпи волнами осыпались, песок смыкался над проложенной дорогой.