Осень в Пекине. Рассказы

— Пацаны в этом году — тоже не позавидуешь,— сказал Люн.— Мне вчера такой попался, что я ему с одного разу только кисть сломал. Ногами впустую помахал, пришлось каблуками потоптаться. Дерьмо — не работа.

— Это точно,— согласился Арлан.— Из приютов нам больше не поставляют. Теперешние поступают прямо из спецприемника. Тут уж как повезет, раз на раз не приходится. Если пацан наетый, так просто его не раздолбаешь. Твердокожие пошли жеребцы!

— А у меня,— сказал Полан,— от напруги из шестнадцати пуговиц семь на мундире осталось, так я как начал махаться — вдвое шибче, чуть не сдох, в натуре!.. А сержанту что — одно придраться. В другой раз, говорит, покрепче будешь пришивать. И влепил наряд!

Они замолчали: принесли первое. Люн схватил черпак и опустил его в кастрюлю. На этот раз подали сытный бульон из шевронов. Все четверо налили себе по полной тарелке.

II

Люн стоял на посту перед штаб-квартирой Партии конформистов. Он разглядывал обложки в витрине книжного магазина, и от одних названий голова шла кругом. Люн читал лишь "Справочник полицейского", дающий описание четырех тысяч случаев нарушения общественного порядка — начиная с отправления малой нужды на улице и кончая словесными излишествами в разговоре с полицейским. Каждый из этих случаев нужно было знать назубок. Всякий раз, доходя до страницы пятидесятой, где был изображен мерзавец, переходящий улицу в неположенном месте, Люн приходил в бешенство. Он с негодованием плевал на тротуар и успокаивался лишь тогда, когда, перевернув страницу, видел изображение "образцового полицейского" с сиявшими на мундире пуговицами. Он точь-в-точь был похож на его приятеля Патона, который в настоящий момент переминался с ноги на ногу по другую сторону охраняемого им здания.

Вдали показался тяжелый грузовик, набитый стальными балками. На самой длинной из них, хлопавшей концом по мостовой, пристроился мальчишка-подмастерье. Он размахивал красной тряпкой, нагоняя страх на прохожих, но на машину со всех сторон бросались лягушки, и несчастный мальчуган беспрерывно отбивался от этих мокрых тварей, привлеченных броской тряпкой. Огромные черные колеса грузовика подпрыгивали на мостовой, и знаменосец плясал, словно мячик на ракетке. Когда грузовик подъехал к зданию штаб-квартиры, его тряхнуло сильнее прежнего, и в этот самый момент большущая ядовито-зеленая лягушка впрыгнула незадачливому плясуну за ворот рубашки и скользнула под мышку. Малый взвизгнул и отпустил балку. Описав параболу, он врезался в самый центр книжной витрины. Люн засвистел что было силы и бросился на бедолагу. Он выволок мальчишку за ноги из разбитой витрины и начал потихоньку постукивать его головой о ближайший газовый рожок. Кусок стекла, торчавший из спины мальчишки, отбрасывал солнечный зайчик, который весело плясал на сухом тротуаре.

— Опять фашист! — крикнул прибежавший на шум Патон.

К ним подошел служащий магазина.

— Может, это всего лишь случайность,— сказал он.— Мальчик слишком молод для фашиста.

— О чем вы! — парировал Люн.— Я все видел: он нарочно!

— Гм...— начал было служащий.

Дрожа от ярости, Люн выпустил мальчишку.

— Вы еще будете меня учить? Меня, полицейского?.. Так я вас враз сам научу!

Пролепетав что-то в ответ, служащий поднял бессознательного мальчугана и втащил его в магазин.

— Негодяй! — возмутился Патон.— Ты еще увидишь, чем это для него обернется.

— О чем речь? — разделил его уверенность довольный Люн.— Нас еще повысят за это. И фашиста этого мы еще на экзамены в школу доставим!

III

— Тоска сегодня...— мрачно изрек Патон.

— Тоска,— согласился Люн.— Не то что на прошлой неделе. Надо что-нибудь провернуть. Хоть бы разок в неделю душу отвести — и то радость...

— Точно,— сказал Патон.— О!.. Глянь!..

В бистро напротив сидели две красивые девушки.

— Который час? — спросил Люн.

— Еще десять минут — и шабаш,— ответил Патон.

— Лапоньки!..— мечтательно протянул Люн, глядя на девушек.— Пойдем глотнем чего?

— Пойдем,— сказал Патон.

IV

— Сегодня ты с ней встречаешься? — спросил Патон.

— Нет,— ответил Люн.— Она не может. Ну и сучий день!..

Они несли дежурство у входа в Министерство прибылей и убытков.

— Ни души,— вздохнул Люн.— Это...

Тут он умолк — к нему обратилась дама почтенного возраста.

— Простите, мсье, где здесь улица Дэзэколь?

— Действуй,— сказал Люн Патону.

Приятель изо всей силы ударил даму дубинкой по голове. Затем товарищи аккуратно уложили ее у стены здания.

— Старая шлюха! — гневно воскликнул Люн.— Не могла слева ко мне подойти, как все люди. А, какая-никакая, а все забава,— подытожил он.

Патон любовно протирал дубинку клетчатым носовым платком.

— Ну а чем она занимается, девчонка твоя? — спросил он.

— Не знаю,— ответил Люн.— Но знаешь, девушка она, каких поискать...

— А как у нее с этим... ну, сам понимаешь? — полюбопытствовал Патон. Люн покраснел.

— Патон, как тебе не стыдно? Ты пошляк. Ничего не понимаешь в чувствах!

— Значит, сегодня ты ее не увидишь? — спросил Патон.

— Нет,— ответил Люн.— Чем бы вечерок занять?

— Можно подойти к портовому складу,— предложил Патон.— Там всегда кто-нибудь трется из желающих похавать.