Ощути страх

Руби прибыла в больницу почти на полчаса позже назначенного срока и была встречена весьма недовольной медсестрой. На бейджике было написано «Медсестра Драйвер».

– Ты опоздала, – констатировала медсестра.

– Всего на двадцать семь минут, – ответила Руби.

– Опоздание есть опоздание, – возразила та.

– Слишком поздно? – спросила Руби.

– Доктор Шеферд уже ушел, – сообщила медсестра Драйвер, уперев руки в бока.

– Правда?

– Доктор Шеферд – занятой человек.

– Извините, – произнесла Руби, привычно делая грустные глаза. – Я с таким трудом сюда добралась… во-первых, я…

Медсестра Драйвер подняла руку, останавливая поток извинений.

– Если ты пообещаешь, что не скажешь больше ни слова, я посмотрю, что можно сделать. – Она позвонила кому-то и велела Руби сидеть на жестком пластиковом кресле в приемной и ждать.

Руби взяла помятый экземпляр «Зеркала Твинфорда». На второй странице была заметка об ограблении на Лейкридж. Мистер Баради был потрясен, когда, проснувшись, обнаружил, что входная дверь его квартиры на двадцать шестом этаже открыта.

– Она была отперта изнутри, – объяснял он полицейским из 24-го участка. – Я вас спрашиваю, – продолжал он, – как, во имя всего святого, такое могло произойти? До сих пор не обнаружено, что именно пропало, но поиски продолжаются.

Сорок пять минут спустя медсестра Драйвер пригласила Руби в крошечный белый кабинет и сообщила, что сейчас девушку осмотрит врач. Через час и двадцать семь минут никто так и не пришел. Руби прочла все уведомления и объявления, пришпиленные к стенам, сначала те, что были написаны по-английски, затем по-испански, затем шрифтом Брайля. Наконец дверь открылась.

– Итак, ты хочешь избавиться от этой штуки? – спросила женщина-врач, указывая на руку девушки.

– Ну да, это было бы неплохо. Не поймите меня неправильно, все было круто, но мне нужно вернуться домой, к родителям, пока они не сдали кому-нибудь мою комнату.

Врач не отреагировала на сарказм Руби.

– Это означает «да»? – уточнила она.

– Да, – ответила Руби.

– «Да, пожалуйста»?

– Да, пожалуйста, мэм.

– Вот так-то лучше, – хмыкнула врач и приступила к делу. Вскоре рука Руби была свободна от гипсовых оков.

– Что-нибудь посоветуете? – спросила Руби, указывая на свою руку. Теперь, когда гипс был снят, она ощущалась на удивление беззащитной.

– Ага, – ответила врач. – Тебе следует немного улучшить свои манеры, иначе в дальнейшем это может плохо отразиться на здоровье.

Руби улыбнулась ей.

– Поскольку вы медик, я запомню ваш совет.

Затем она поблагодарила женщину и предложила ей кубик жвачки, которую та взяла. Выйдя из кабинета, Руби направилась по коридору прочь из больницы.

Она поймала такси, чтобы доехать домой, и от дверей вызвала Хитча, сообщив ему о своем бедственном финансовом положении. Он вышел, чтобы расплатиться с водителем, – и отец Руби ни о чем не узнал.

Руби вошла в кухню и увидела там мать – парикмахерша укладывала ее волосы в затейливую прическу. Сабина листала последний выпуск «Еженедельного шепота» – журнала о моде и сплетнях. Сплетни относились к знаменитостям: в основном актерам и певцам, а статьи о моде рассказывали, как ужасно выглядели знаменитости в тех или иных нарядах. «ЖУТКО ШИКАРНО? ИЛИ УДИВИТЕЛЬНО УЖАСНО?»

Один раздел был посвящен особенно неудачным примерам: в нем публиковали снимки крупным планом – порванные чулки, прыщи, морщины, поредевшие волосы. Парикмахерша Тэмми стояла за плечом у Сабины и сочувственно хмыкала, а время от времени даже переворачивала страницы. Больше всего Тэмми заинтересовала история об актрисе, которая решила воспользоваться маркой косметики, известной как «Безупречное лицо». Очевидно, актриса попыталась замазать пигментные пятна, чтобы на премьере фильма с ее участием выглядеть идеально, точно с картинки. Вот только в состав «Безупречного лица» входил ингредиент, который плохо проявляет себя на фотографиях со вспышкой. Итог был далек от безупречности: все запудренные участки сияли ярко-белым цветом. Бедная Джессика Райли, на снимках ее лицо превратилось в мешанину темных и светлых пятен.

– Мне ее ужасно жалко, – произнесла Тэмми, сделав грустное лицо. – Зря они печатают такие истории. – Она подождала, пока Сабина перевернет страницу. – Я хочу сказать – посмотрите на нее. – Она указала расческой на певицу, заснятую в плохо сидящем купальном костюме. – Бедняжка… хотя, наверное, ей следовало бы подумать о том, как немного уменьшить объем бедер.

– Я уверена, ей намного легче от того, что двадцать миллионов таких людей, как вы, жалеют ее, – сказала Руби.

В кухню вошел Брент Редфорт.

– А, Руби, привет, как-то ты совсем по-другому выглядишь.

Сабина подняла взгляд от журнала.

– Да, точно. Интересно почему?

– Может быть, из-за… руки? – предположила Руби.

– Да! – в один голос воскликнули ее родители.

– Это надо отпраздновать! – заявил отец.