Ошибка каскадера

Буквально за несколько недель до закрытия сезона, в мае 2001 года, умерла Елизавета Леонидовна Кузнецова, теща Андрея. Ушла она во сне, так же тихо, незаметно и никого не обременяя, как и жила. Похоронили ее рядом с мужем. Тамара на похоронах матери навзрыд рыдала в отличие от похорон отца, на которых она была совершенно спокойна и многим даже показалась равнодушной. Андрей же ее поведение принял как должное: он знал, что, несмотря на всю любовь отца к ней, сама она была к нему довольно прохладна. Почему она так к нему относилась, Андрей не понимал, как и, впрочем, многое в ней. На следующий месяц ушла и Кира Викторовна Баратаева. В отличие от похорон тещи, на которых было довольно много народа, у Киры Викторовны было всего несколько человек, включая Андрея. Тамара на похороны не пошла, хотя знала, что он относился к Баратаевой как к матери.

Режиссерские курсы стоили денег, и немалых: больше ста тысяч рублей. Деньги у него были, но Андрей держал их на черный день. Думая, что у Тамары должны были остаться деньги после смерти матери, он попросил у нее. Тамара с сожалением ответила, что после мамы почти ничего не осталось. Это была неправда: деньги остались приличные, но расставаться с ними ей не хотелось — Авик зарабатывал гроши, а у своего отца он больше брать не хотел. Им же с Тамарой всегда требовались деньги, когда они оставались на несколько дней вдвоем: рестораны, кино, гостиница, в конце концов, причем совсем не дешевая, как они уже давно привыкли. Авику всегда было неловко, когда Тамара расплачивалась за ресторан или за гостиницу, но она это делала всегда с такой легкостью и непринужденностью, что стыд его сразу же испарялся. Иногда была возможность остаться у кого-нибудь из друзей, когда те уезжали по делам, но друзья об их отношениях знать были не должны. Так спокойнее, уже давно решила Тамара, и поэтому никогда их квартирами они не пользовались, хотя Тамаре всегда оставляли ключи, чтобы полить цветы. Цветы она поливала, но одна, без Авика. Береженого Б-г бережет, считала она. Когда Тамара сказала Авику, что Андрей уезжает в середине лета в Москву, где будет два года учиться на режиссерских курсах, Авик заорал словно футболист, только что забивший гол; затем, подхватив Тамару, попытался с тем же криком покружиться с ней по комнате, но, сделав один кружок, быстро устал и, опустив Тамару на диван, сам сел рядом. «Какой же он слабенький, совсем ребенок. Андрей бы крутил меня и крутил», — подумала Тамара.

— Представляешь, — не мог успокоиться Авик, — а отец через неделю уезжает с театром на гастроли аж на целых два месяца! И ты сразу переезжаешь ко мне, а потом, когда уедет Андрюшка, я — к тебе! Даже не верится! Представляешь! Обалдеть! Как муж и жена…

— У тебя крыша поехала, милый, — засмеялась Тамара.

— От этого поедет.

— Ну а теперь спустись на землю. Как я сейчас могу переехать к тебе на два месяца? Что я Андрюше скажу?

— Ерунда! Что-нибудь найдешь. Ты всегда находишь, — продолжая радостно улыбаться, махнул он рукой. Но неожиданно улыбка сошла у него с лица, большие глаза еще больше расширились, губы же, наоборот, сжались в узкую полоску, и он, неожиданно побледнев, замолчал.

— Что случилось, Авик? — испугалась Тамара.

— Я сейчас подумал… Ты ведь меня любишь? Да? — наконец заговорил Авик.

— Фу, дурак, напугал! Конечно, люблю.

— Тогда роди мне ребенка. Но чтобы он точно был мой. Когда Андрей уедет в Москву… Чтобы я был уверен на сто процентов — он от меня. Сейчас для нас с тобой самое удобное время… Завести ребенка. Моего ребенка. Понятно?! — чуть ли не с угрозой сказал Авик.

— Как не понять, — с издевкой ответила Тамара. — Только как я этого ребенка объясню Андрею — не совсем.

— Очень просто. Когда почувствуешь, что забеременела, сразу поедешь навестить его в Москве. А потом, через положенное время, скажешь, что у вас будет ребенок. Не будет же он отсчитывать, сколько там недель.

— Нет, Андрюша не будет. А вот ты бы стал.

— Да! Стал бы! — сорвался Авик. — Я вот такой сейчас! Из-за тебя такой, между прочим. Потому что люблю тебя по-сумасшедшему. А Андрей, конечно, спокоен. Чего ему с ума сходить? Ты ему принадлежишь. Полностью. А мне — когда у тебя есть на меня время. А главное — у него есть с тобой ребенок. А у меня… У меня, кроме любви с тобой, ничего нет.

— Ты считаешь — это мало?

— Мало! Ты меня любишь не меньше, чем Андрюшку, а может, и больше! Тогда почему у тебя с ним есть ребенок, а со мной нет?

— А почему ты так твердо решил, что Наташенька не твой ребенок?

— Ты же прекрасно знаешь, что она его ребенок.

— Нет, не знаю.

— Перестань, она вся в него. Короче, дай мне слово, что, пока мы с тобой здесь вдвоем, ты не будешь предохраняться?

— Даю, если тебе так легче, — пообещала Тамара и улыбнулась.

— А с ним будешь, — твердо заявил Авик.

— Ты уже диктуешь, как мне спать с моим мужем?

— Потому что я тебя люблю и обожаю! И нашего будущего ребенка тоже обожаю! — восторженно вскричал Авик и опять попытался покружить Тамару по комнате. И опять это у него получилось смешно.