Осиное гнездо

— Я не пью, извините, у меня больше нет времени. Меня ждут на заседании бюджетной комиссии. Будьте здоровы, желаю успехов, — тараторил начальник, идя грудью на посетителя и выталкивая его за дверь. — Ну и дурак же ты, — сказал он сам себе. — Нужна мне твоя водка и твое шампанское. Мне доллары нужны, но видать, кишка у тебя тонка, а раз так, то нечего по пустяковым вопросам к начальнику милиции лезть. Правильно сделал этот Цап, что не пропустил машину за территорию области. Так держать, молодец.

46

Обитатели Раховщины, у которых еще совсем недавно были чистые, как слеза помыслы и достойные подражания нравы, неожиданно совершили прыжок из эпохи Средневековья в конец двадцатого века с космической скоростью. Они как бы проснулись в новом цивилизованном мире. Еще совсем недавно можно было лечь спать, не закрывая входной двери, или уйти всей семьей на весь день из дома, не запирая его на все запоры; еще совсем недавно приличия требовали, и они неукоснительно соблюдались, что можно лишиться девственности только после бракосочетания в церкви; еще совсем недавно сестра не предавала брата, друг не предавал друга, а воровство считалось постыдным, переходящим из рода в род.

Обитатели гор тяжело трудились на своей земле, признавали только Бога и руководствовались гуманистической Христианской философией.

В конце первой половины двадцатого века на них грянула, как с неба свалилась, азиатская человеконенавистническая культура, окрашенная в красный цвет, которая быстро развратила их, довела до полной деградации. Подобно ржавчине, разрушающий металл, идеи марксизма — ленинизма впивались в души молодых людей, выхолащивая из них понятия чести, достоинства, человеколюбия и мира.

Подсиживание, доносы, предательство и воровство, нравственная распущенность, пьянство, проституция вошли в норму, стали потребностью как в воде и пище. Осталось последнее, что могло способствовать окончательному растлению личности — наркомания. О, это может подарить и запад. Или, к примеру, Турция. О, Турция щедрая страна! Потом, когда-то давным-давно турки здесь уже были.

Нравственное перерождение и падение шло как бы параллельно во всех звеньях человеческой жизни, оно охватило все слои населения, именующегося славянами. Даже религия не осталась в стороне: католики начали обвинять православных во всех смертных грехах, доказывая, что только они, христиане — католики истинные наследники веры Христовой, а христиане — православные отступники, продались сатане.

На фоне углубления этих противоречий и даже рукопашных схваток (католики Западной Украины вернули храмы, отобранные у них советской властью в конце сороковых годов), появилось много сект, типа адвентистов седьмого дня, свидетелей Иеговы, которые, опираясь на ту же Библию, то же Евангелие. Они на всех перекрестках кричали, что только их вера есть вера Божия. Даже в их рядах, в рядах свидетелей Иеговы, вскоре произошел раскол.

Мир как бы рехнулся, как бы стал готовиться к чему-то страшному, — к тому, что так выпячивают представители разных религиозных сект в своих проповедях.

47

Гражданин вильной Украины, уроженец и житель Верхней Апши Галущак Павел Михайлович вырос в семье колхозного бригадира, известного, как и все бригадиры своим плутовством и жестокостью. К моменту ликвидации крепостного права большевиков, Павлик достиг совершеннолетия и не знал, чем занять свою буйную натуру. Он был единственным сыном в семье, ему когда-то было все позволено, и у мальчика с каждым годом развивались аппетиты, появилась потребность в разнообразных формах наслаждения. Еще при советской власти ему пришлось сидеть в кутузке за то что, в порыве гнева, нарочно, совершил наезд мотоциклом на родного отца. У папочки были сломаны два ребра, и сильно пострадала голова, за что некоторое время спустя, уже после относительного выздоровления и возвращения на свою прежнюю должность, получил прозвище контуженного.

На глазах контуженного разваливался колхоз, он сильно переживал, что ускорило его кончину.

Мать Павлика Мафа Петровна стала теперь возлагать все надежды на сына. Сына забрали в армию, где он совершил изнасилование с отягчающими обстоятельствами, и был судим. Отсидев около десяти лет, вернулся в родные края, но ненадолго. Его манила Чехия. В Чехии он стал членом одной из банд вильной Украины. Пошли грабежи, пьянки, гулянки, наркотики. Однажды на них налетела другая бандитская группировка, это были русские ребята, где Павлику накостыляли так, что он чудом остался в живых. И то его чешская полиция обнаружила на второй день в полусознательном состоянии под мостом, в дурно пахнущей луже. Чехи не стали сажать свободного украинца, довезли его до границы, дали несколько пинков в то место, откуда растут ноги и выпихнули за шлагбаум. Впереди была нищая родина, куда он так не хотел возвращаться.