Осиное гнездо

— У меня два «Мерседеса» в загашнике. Это престижные машины, а эта — говно. Давай, помоги мне столкнуть ее в Тису, пущай плывет. Может, румыны ее отловят, починят, спасибо скажут.

— Ой, жалко-то как, — сказала Абия, помогая сдвинуть машину с места. Машина начала ускорять свой бег в сторону отвесной скалы, а потом загремела, загрохотала, замерла на какое-то время, и поплыла. Видать, была полная луна и через слой туч рассеивала мягкий свет, потому что Дискалюк и Абия видели, как машина удалялась от них.

— А теперь пойдем, дорогой Дмитрий Алексеевич, — вздохнула Дурнишак.

Дома она быстро нагрела воду, достала тазик, кусок мыла и свежее полотенце.

— Умойте лицо! Я солью вам.

Дискалюк умылся, вытерся, оглядел комнату, поморщился и спросил:

— Как ты живешь в такой нищете? Тебе что зарплаты не хватает?

— Невезучая я, вот в чем все дело.

— Почему невезучая?

— Вы не замечаете моих достоинств, а то могли бы перевести в другой более престижный отдел. А зарплата, что зарплата: на ней далеко не уедешь. Мне вас даже угостить нечем, если только… как женщина, и то страх меня берет всякий раз, когда об этом подумаю.

Дискалюк вытащил несколько сто долларовых бумажек, небрежно швырнул на стол и сказал:

— Сбегай, принеси коньяк, шампанское и всякую закусь. В ресторан «Говерла» сходи, скажи: первый велел собрать все, что есть на ужин. Сдачу заберешь себе.

Абия сунула худые ножки в кеды и, легкая, как перышко, стрелой помчалась в «Говерлу» за продуктами и напитками. Получилась увесистая сумка, она ее с трудом тащила, и все это добро обошлось в девяносто пять долларов, а четыреста остались. Что с ними делать? Это же целое состояние! «Изнасилую я его нынче, — решила она и прибавила ходу, — а там будь что будет». Но к ее ужасу Дискалюк уже храпел. Не помогло даже то, что она уселась, а потом, потушив свет, и улеглась рядом. Она страшно нервничала: ненавидела и тянулась к нему. От него так несло винным перегаром, что ей пришлось затыкать нос ватой.

«Ценный мужик, а пустой, ничего ему от бабы не нужно. Видать, та, к которой он ездил, прогнала его. Интересно, задавил бы он меня своим животом или нет?» Она набралась храбрости и запустила руку под воротник рубашки, погладила волосатую грудь. Он перестал храпеть, стал поворачиваться на бок, кровать заскрипела и готова была развалиться. Они бы вмести грохнули на пол, но к счастью все обошлось. Ровно через минуту храп повторился с еще большей силой, и Абия потеряла всякую надежду на успех. Она, как мышка поднялась, взобралась на печь и, положив кулак под голову, заснула крепким сном. А когда проснулась, глянула на часы, стрелки показывали восемь утра. Кровать была чиста, и даже покрывало накинуто: гость испарился. Она подумала, что вся эта необычная история ей только приснилась, но сумка с продуктами была нетронута, она, как свидетельство подлинного события, торчала под столом, а на столе валялись сто долларовые бумажки. Четыре штуки. Чудеса, да и только.

58

Вскоре госпожа Дурнишак убедилась в известной истине, что ничего не проходит даром, или все, что ни делается, делается к лучшему. Уже на следующей неделе, в среду, указом представителя президента, она была назначена заведующий общим отделом Осиного гнезда, а здесь совершенно естественно посыпались подарки в виде сто долларовых бумажек. Душа запела у госпожи Дурнишак. Она так часто и широко улыбалась, что к вечеру у нее челюсти болели, и уголки широкого рта ныли от чрезмерного растяжения мышц.

Первые пять тысяч долларов, которые у нее оказались всего за одну неделю, она отнесла Дискалюку и попыталась внедрить конверт в приоткрытый ящик стола, но он посмотрел на нее и ласково сказал:

— Спасибо, я пока не нуждаюсь. Надо и своим сотрудникам дать пожить. Первые три месяца, пока ты не окрепнешь, не ходи ко мне с конвертами. Надо будет, я сам тебя вызову.

— А что взамен? Как я могу доказать вам свою преданность, дорогой Дмитрий Алексеевич?

— Ты должна порвать со своими Раховцами, отказаться от их бредовых идей о каком-то особом предназначении Украины после отделения ее от России. Ты же вчерашний коммунист, а коммунисты национальный вопрос правильно трактовали, учти.

— Я немедленно это сделаю, я могу выступить с заявлением в прессе. Есть же у нас газета «Зоря Раховщины», вот я там и опубликую свое заявление, ну их к лешему этих Раховцев. Они мне надоели хуже горькой редьки, честное слово! Мало того, я заявлю о роспуске нашей организации, лидером которой я являюсь. Разрешите действовать!

— Действуйте!

Вскоре госпожа Дурнишак купила ветхий домик в центре «великого» города, а рабочие, нанятые ею, разрушили эту халупку и стали возводить двухэтажный особняк в европейском стиле. Здесь практическую помощь оказал Пицца. Он доставил из Чехии совершенно новый кровельный материал, которого еще не было в великом городе. Даже у шефа эта крыша вызвала легкую зависть, а что говорить о рядовых гражданах?