Оскол(СИ)

Чай мы пили с маленькими треугольными вафлями, силой отобранными у Ветки Полтавцевой, моей подружки детства и по совпадению коллегой. Астра сказала, что документы мои у них в палатке, и что вчера ночью они с девчонками гадали на женихов по какому-то немыслимо старинному гаданию. Что ей выпало быть заколдованной дочкой змеиного царя, которую должен поцеловать жених - медведь из леса, - тогда чары спадут, и она снова станет принцессой. И тут из леса выпал я.

- Так, значит, ты настоящая принцесса? - сказал я, любуясь Астрой.

- Это легко проверить, - ее зрачки по-кошачьи сузились. - Вы поцелуйте меня.

- Т-ты, спи давай. Десять часов уже, а ей целоваться на ум пришло!

- А что, в десять нельзя целоваться?

- Я тебе устрою тебе завтра! Пока мишень в яблочко не "поцелуешь", со стрельбища не уйдешь.

- Андрей Антоныч, вы где живете?

- Как где, в Ленинграде!

- Не, я знаю, что не в Торжке. В самом Питере, где?

- Улица Арсенальная.

- И что, арсенальские все такие?

- Какие такие?

- Такие, которые девушек боятся!

- Тебе, "девушка", в куклы еще играть! Или в этих... в пупсиков.

- Много вы прям знаете! - Астра по-детски обиделась и отвернулась к стене.

- Астра, ну хватит. Уже действительно поздно.

Из-за подушки донеслось:

- Мне в палатку надо.

- Я доложусь начальнику лагеря и Совете Полтавцевой скажу, что ты промокла и переночуешь в домике. Возьми вот градусник.

- Не буду!

- Возьми.

- Не буду я мерить вашу дурацкую температуру!

- Астра, не капризничай. Бери термометр, а я пойду, скажу, чтоб тебя не искали.

- Ну и идите.

Положив стеклянный цилиндрик на табурет, я укрыл Астру еще одним одеялом и ушел. Спи, принцесса.

Вторник стал днем вития веревок и вытягивания жил. С утра принцесса обосновалась в шумной группе стрелков, и мои попытки вытащить на разговор имели успех не больший, чем старания угрюмого юнца попасть на день рождения школьной красавицы. Вот кино! Уговаривал себя держаться на дистанции, а увидев Астру, обо всем забыл. Что-то происходит в голове. Наверное, химические процессы, ферменты всякие... Только вот куда эта химия заведет? Вон смешки-шушукания за спиной растут. Надо выходить из боя. Девицы здесь не промах - на подначках устанешь спотыкаться. В общем, плюнул я на это дело и пошел чистить винтовку.

В оружейке народу было немного. Тройка лиговских пацанов, студент-очкарик и толстая девушка со значком "Готов к санитарной обороне". Через всю стену был продернут кумач: "УМЕНИЕ ВЛАДЕТЬ ВИНТОВКОЙ - ДОЛГ КАЖДОГО ГРАЖДАНИНА СТРАНЫ СОВЕТОВ!", а ниже висели плакаты помогающие овладевать этим умением. Студент, видимо, человек, слабо ориентирующийся в тонкостях устройства Мосинской трехлинейки, водил носом по схеме. Бедняга не в первый раз разбирал оружие, однако никак не мог избавиться от лишних деталей при сборке. Вот и сейчас очкарик пятый раз мазал в баллистоле пружину, думая, как ее можно пристроить в уже собранную винтовку. Один из парней посоветовал заправить ее в ствол.

- А как будет осуществляться функция выстрела?

- Ну как?! Опустить патрон в дуло, нажать на курок, пружину сожмет и патрон полетит.

- Нет, думаю тут иначе, - задумчиво протянул неумеха, - думаю, что пружину надо засунуть в другое место!

- Ну, тогда засунь ее себе в жопу, - сказал другой хулиган и все трое заржали.

Эх, как взвился очкарик! Даже кулаком застучал в доску.

- Не смейте так со мной говорить! Я вам не какой-то там! Распоясались, негодяи!

Пахнуло бальзамом интеллигентских руганий на лиговских, и пацаны, уморенные ворошиловским режимом, ненадолго окунулись в родную стихию. Они стали теснить оскорбителя к стенке мягкими полудвижениями, как злые коты из страшной сказки.

Пришлось вмешаться:

- Эй, там! В чем дело?

Атаман лиговских снял пальцы с чужого пиджака:

- Дело в том, что сильно умные лезут в чужие разговоры, а потом долго кашляют.

- Может быть. Но если я, хотя бы чихну, ты, дружок, завтра поедешь домой.

Вздыбившись, парень двинулся в мою сторону и я уже приготовился к худшему, но один из лиговских, встал между нами, высоко подняв пустые руки.

- Командир, наш друг сильно устал, поэтому хамит, доставляя неприятности окружающим. Мы извиняемся и уходим.

Слава богу, они убрались, а остатки тягостной атмосферы вышибла куча пионеров. Эти бандиты обосновались в лагере только два дня как, однако успели надоесть всем. Лишь мученики-вожатые терпеливо сносили их.

Комната сразу превратилась в муравейник. Детки грохали железяками, пихались у стены, сбивая плакаты, бегали. Двое шустряков размотали кумачевую штуку и принялись ее торочить, вбивая прямо в стену сотые гвозди.

- Это что за безобразия!

Голос оружейника Феди Зеленого пригнул детвору, словно ветер камыш. Федя еще рявкал, и рык этот ударял молотом в пионерские головы, корча окружающих в немом столбняке. Даже плакатный гвоздь выпал из стенки.

Молодая поросль, однако, распрямилась быстро и две мигом построившиеся колонны выдвинули в центр комнаты делегата. Краснощекий пухлый пионер вскинул руку-сосиску, жизнерадостно завопив:

- Товарищ дядя Федя, пионеротряд имени Кагановича выстроен для прохождения занятий по стрелковому делу!