Осколки былого величия

Не могу сказать, что командиры соединений полностью и безоговорочно поверили мне. В последнее время я и сам мало кому мог верить — кроме, разве что, нескольких человек. Однако, получив более чёткую цель, мои корсары стали иначе воспринимать задание — и даже иначе подавать информацию.

Кто-то сразу же вспомнил, что нередко видел небольшие группы тварей, уходившие в саванну — и сразу возвращавшиеся, едва заметив дирижабли. Один из капитанов рассказал, что как-то слышал о бесследных исчезновениях людей у Лиры. Раз уж твари, владевшие ТВЭЖами, зачем-то гасили людей, и это было важным для них занятием, то искать командиры соединений предложили не тех, кто охраняет границу песков — а тех, кто захватывает пленников. И тогда, двигаясь по следу этих групп, можно выйти на тех, для кого ловят несчастных горемык.

Танг предложил слетать на Лиру и разузнать там обо всех случаях исчезновения, пообщавшись с администрацией. Талини рекомендовал создать несколько скрытых точек наблюдения на тех маршрутах, которыми ходят группы — если, конечно, эти маршруты и вправду существуют. Илен посоветовал запросить военизированную помощь из Шари. А я выслушал все их предложения и остро захотел сбежать куда-нибудь подальше, на раскопки — и пускай всем этим ещё кто-нибудь занимается… Кто-нибудь, кто умеет и любит воевать. Но, увы, больше некому… Я, Рубари и Араэле — вот и все люди, которые без колебаний верят в скорую гибель человечества.

Перед тем, как расписать подробный план действий, я предложил взять паузу и ещё немного подумать. А утром в каюте на «Мэлоннеле», как обычно, раздался привычный звук будильника. Но в этот раз требовательное «Дзи-и-и-и-инь!» сопровождалось неприятной алой подсветкой… Я потянулся к алеющему шару и услышал знакомые слова:

— Алло, Фант? Привет! Это я! — в голосе изначального звучала лёгкая тревога.

— Привет. Фант слушает! — как всегда, ответил я.

— Не ходи к военным к…жно… д…ше! — выпалил изначальный, и у меня в ушах яростно затрещали помехи. — И своим… ….жи не го…ть…..ми!

Ну а дальше я уже не слышал — голова заболела настолько сильно, что я скрючился, упав на колени.

— Ну всё, пока!.. — уже без помех закончил изначальный. И отключился.

И у меня в голове, наконец, появилось нормальное задание:

Получена просьба — как можно дольше не обращаться за помощью к военным.

Дополнительно — запретить контакты с ними своим подчинённым.

Оптимально — избегать встречи с военными до смены командования.

Награда: и всё будет хорошо!

Глава 146

В которой оказывается, что люди просто так не исчезают

Илену мой отказ сотрудничать с военными не понравился. Бывший солдат был железобетонно уверен, что его коллеги нам помогут. А я понимал, что изначальный не стал бы использовать экстренный способ связи, если бы контакты с военными и в самом деле не были опасными. И уж тем более Илену не понравился мой приказ вообще избегать контактов с армией. Он ждал объяснений, ну а мне, если откровенно, нечего было ему объяснять. Предупреждение алого шара он — как человек, который всю жизнь плевал на просьбы — в качестве аргумента не понял бы.

Впрочем, мой приказ карго всё-таки принял, хотя сомнения в его целесообразности у Илена, конечно же, остались. И оставалось лишь надеяться, что я со временем не стану тем непонятным руководителем, которого из-за излишней скрытности перестали понимать и предали свои же. Мне были дороги все мои офицеры, и я не хотел никого из них терять. Но как найти слова убеждения? Как объяснить совершенно нелогичную, даже с моей точки зрения, просьбу? Ведь лучше, чем военные из крепости, приграничье никто не знает…

Увы, приходилось действовать без их помощи. Флот снова разделился. Половина дирижаблей отправилась в дальнюю разведку вглубь территории тварей, а вторая половина — осталась охранять скалу. Команда «Мэлоннеля» помогла выгрузить, установить и настроить привезённые с собой орудия, а затем высадила на скалу одно из искусственных тел Стража, который немедленно принялся всех доставать. Пока оставшиеся на Чеуторе матросы спешно возводили укрепления из дерева и камня, мы погрузились на дирижабль и отбыли на Лиру.

Свободная скала встретила нас суетой и шумом. Мы еле отыскали незанятый причал. И всё потому что с поверхности поступила первая с зимы партия белого дерева, которое теперь спешно развозили по верфям — к слову, заказавшим его ещё в прошлом году. Глядя на то, что творится в городе, я начал понимать, что имел в виду Шиф, когда сказал, что важны не верфи, а материалы. И это притом что роща белого дерева под Лирой была одной из самых маленьких на юге. Просто все остальные и вовсе росли у тех скал, которые подмяли под себя дома.